Уоллингфорд еще раз посмотрел на странное изделие из кожи и стали, которое держал в руках, и попытался сосредоточиться. Вот это наверняка удила, так что морду коня нужно просовывать именно сюда. Уоллингфорд поднес уздечку к губам Люцифера, но тот лишь недоверчиво посмотрел на хозяина.
Абигайль вздохнула, а потом подошла к герцогу, источая аромат лимонов и цветения, словно сама весна впиталась в ее кожу. Уоллингфорд пытался затаить дыхание, но тщетно. Абигайль никуда не делась. Она стояла рядом с ним, такая теплая и податливая, а ее изящные руки накрыли его – большие и сильные. От такой близости его тело тут же возродилось к жизни, а «герцогское семя» запросилось на волю.
– Это делается так, Уоллингфорд, – негромко произнесла Абигайль. – Приподнимаете недоуздок… вот так. А теперь застегиваете пряжку под скулами. Вот и все.
Пальцы герцога неловко следовали советам Абигайль. Ее волосы в нежной ласке коснулись его щеки, и на мгновение ему показалось, будто земля уходит из-под ног.
– Надеюсь, я вас не обидела. Поверьте, я не хотела. Вы такой, какой вы есть. Это все равно что обвинять льва в том, что он родился львом.
– Конечно.
– В любом случае мне не хочется, чтобы вы были другим. Меня и так все устраивает.
Кровь зашумела в ушах Уоллингфорда.
– Мисс Харвуд, – сказал он, оборачиваясь.
Абигайль оказалась даже ближе, чем он предполагал, и слова застряли в горле.
– Да, Уоллингфорд, – выдохнула она.
Герцог открыл было рот, но потом снова закрыл его. Абигайль терпеливо ждала, слегка наклонив голову и являя взору мужчины позолоченную солнцем кожу.
Уоллингфорд отвел взгляд.
– Поводья, мисс Харвуд, – произнес он. – Если вам не сложно.
Уоллингфорд оказался превосходным наездником, знающим своего коня, как собственные пять пальцев. Абигайль не сомневалась в его мастерстве, потому что уже имела возможность наблюдать, как он обращается с Люцифером. И все же она испытала истинное наслаждение теперь, когда увидела, как он легко и грациозно правит конем, точно кентавр в лучах утреннего солнца. Герцог направлялся в деревню, где у него наверняка была назначена встреча с какой-нибудь привлекательной вдовой.
Что-то защекотало руку Абигайль. Она опустила глаза и увидела Персиваля, жующего ее рукав.
– Он ошеломляюще красив, не правда ли, Персиваль? Все сходят с ума по его брату. И правильно – ведь Роланд необыкновенно красив. И все же… – Абигайль гладила козла по голове, наблюдая за тем, как герцог то появляется, то снова исчезает за оливковыми деревьями. – Уоллингфорд словно вытесан из гранита. Прячет свою красоту под слоем камня. Ты понимаешь, о чем я? – Она вновь посмотрела на Персиваля, который перестал жевать ее рукав и теперь просто стоял, закрыв глаза и наслаждаясь лаской. – Конечно, понимаешь, – вздохнула Абигайль. – Ведь у вас – козлов и герцогов – так много общего.
Герцог Уоллингфорд сосредоточенно смотрел на дорогу, гордо расправив плечи, до тех пор, пока не понял, что мисс Харвуд больше не может видеть его за деревьями.
Она была очень далеко, и все же он остро ощущал ее присутствие и помнил каждую деталь облика: блеск волос в лучах солнца (Абигайль никогда не надевала шляпу раньше полудня), желтое платье, ладно облегающее хрупкую фигурку, проницательный взгляд, буквально прожигающий его спину. Он помнил прикосновение ее рук к своим и исходящий от нее аромат.
Джакомо считал, что от нее одни напасти.
