– Не знаю, правда ли, но мне рассказывали, что целых четыре тюрьмы в Польше доверху укомплектованы постояльцами, обезвреженными и пойманными лично вами.
– Продолжайте. – Довольно улыбаясь, произнёс инспектор Смык, когда азиат решил выдержать паузу в надежде услышать комментарий полицейского.
– А ещё говорят, не знаю, правда ли, что невиновных среди них – тридцать процентов. Это я к тому, что вы лучший из лучших!
Пан Людвик побагровел, мелко затрясся и указательным пальцем указал Байболоту на окно.
– Мы не можем вас взять на работу, потому что вы не поляк!
Урукбай покачал головой, достал из кармана фотографию и протянул её Смыку. На карточке президент Польши Млокосевич обнимался с Байболотом и улыбался так, будто ему кто-то сказал, что под Краковом обнаружили нефтяное месторождение.
– Обратите внимание на глаза пана президента. – Посоветовал азиат.
Пан Людвик присмотрелся и увидел, что в те словно опустошили перцовый баллончик – такими они были отёчными и красными от слёз.
– Это единственно верная реакция на ту историю, что я рассказал пану президенту. И, если у вас найдётся пара свободных минут, повторю её вам.
Смыку не хотелось слушать никаких историй. Ему хотелось остаться одному, выпить чашечку кофе, пригласить Лоду Хоревич и сделать выволочку за изувеченный орден. Однако же гнать из кабинета человека знакомого с президентом представлялось опасным и легкомысленным, и пан Людвик решил, что секретарша подождёт, а сам он потерпит.
– Много-много лет назад, одну молодую и красивую польскую девушку из Быдгоща, которую звали Агнешка, угораздило отправиться в туристическую поездку в Бишкек. В первый же вечер, гуляя по парку, она познакомилась с моим отцом и уже через три минуты забеременела мною. А потом была пышная свадьба и тихая счастливая семейная жизнь в затерянном в горах ауле. Всякий раз, когда отец терял бдительность, мама предпринимала попытки сбежать назад в Польшу, но всякий раз терпела неудачу. А в один прекрасный день Агнешка подготовилась к побегу как никогда качественно – обзавелась ружьём, запасом еды на месяц и машиной, и почти добралась до китайской границы, где и настиг её муж с тремя двоюродными братьями по отцовской линии. Завязалась перестрелка в ходе которой одна из пуль случайно ранила китайского пограничника. Китайское руководство неверно оценило сложившуюся ситуацию, и, по сути, с танками, авиацией и артиллерией вмешалось в обычный семейный конфликт. В тот день я… Я… Стал сиротой. – Байболот разрыдался и потянул руки к Смыку, но был грубо одёрнут. – И ещё, если вы до сих пор не догадались, я – по маме поляк.
– Чушь какая-то. – Подумал инспектор. – Но если Млокосевич действительно рыдал над этой историей, то чёрта с два я за него опять проголосую.
– А несколько месяцев назад в Бишкеке меня познакомили с вашим президентом. – Продолжил гость. – Он неясно зачем прилетал в Киргизию, и на той встрече велел найти вас, если я вдруг когда-нибудь окажусь в Польше.
– Зачем? – Сухо и с ноткой недоверия в голосе спросил инспектор.
– Он сказал, что в моём лице вы найдёте надежду и опору. – Пожав плечами, ответил азиат и смахнул последнюю слезу.
Пан Людвик в который раз за день побагровел, а его глаза налились кровью – он не раз становился жертвой мошенничества – уж такой он был человек, но ещё никогда в собственном кабинете.
– Скажите, знакома ли вам Изольда Брюховецкая с Пловецкой улицы?! – Заорал он и стукнул кулаком по столу. – Когда вы виделись с ней последний раз, сколько заплатили и что она вам за эти деньги наговорила?! И настоятельно рекомендую указать адрес фотоателье, в котором вам сделали эту фотокарточку!
