Непрощённые - страница 30

На первом году плена, Рани молила Богов только о том, чтобы не забыть.

Я – Зоэрани, я – шенна.

Рани твердила это и тогда, когда мучительное желание Перехода гнало ее в ночь, на двор крепости и там, в пыли, шенна падала на колени, корчась от мучительно болезненной невозможности. И когда меч противника на арене уже едва не взрезал ее кожу, Рани уклонялась с той ловкостью, что присуща только Старшему племени. Она слышала восторженные вопли бойцов, как будто впитывала их в себя и смеялась в удивленные лица.

Я – Зоэрани, я – шенна.

А шесть лет назад, когда в шенне Зоэрани еще жил отголосок огня и плавил душу ненавистью, болью, звал к борьбе и брезгливо выжигал смирение, пленница Рани выиграла свой очередной тяжелый бой и лежала без сил на крыше амбара, глядя в равнодушное небо. Тогда мальчик Сингур подошел, лег рядом с ней и просто молчал некоторое время. Она смотрела в темное небо и думала, как быстро сможет свернуть шею ребенку.

Я – Зоэрани, я – шенна.

И шенни не убивают детей. Никаких.

Сингур проводил много времени в Дримме. Он повадился хвостиком ходить за Рани, наблюдать за ее тренировками и битвами, пытаться разговаривать с ней. То, что она не отвечала, казалось, вовсе ему не мешало. Поначалу она грубила, отсылала прочь – к нянькам и игрушкам, потом понемногу стала сдаваться. Так началась их странная дружба. Сингур научил шенну читать, она его – сражаться. С озорным и добродушным мальчишкой она снова вспомнила что такое смеяться. Это он, Сингур, тогда еще нескладный, долговязый и скорый на поступки, всерьез поссорился с Тограном, вытребовав слово освободить пленницу-шенну, как только прибудет маг Ри.

Видимо, именно тогда Рани и начала забывать.

И вот теперь нужно вспоминать все заново. Теперь – действительно нужно. И пусть еще шею держит объятие витого тонкого ошейника, пусть присутствие нумийского мага вызывает тошноту. Надо вспоминать. Потому что без этого не будет свободы. Даже если и не станет ошейника. Свобода – это всегда свой собственный выбор. Что помнить, а что забыть навсегда. Не стать прежней, а стать заново.

Я – Зоэрани, я – шенна. И я выбираю защищать тебя в бою и оберегать в мире, принц Сингур…

Громко щелкнула в огне сухая ветка. Рани вздрогнула. Должно быть, она все-таки задремала. Шенна огляделась, прислушалась – все тихо. Маг крепко спал, подложив себе под голову неловко свернутую подушку из пустого вьючного мешка. Во сне его лицо наконец-то расслабилось, и Рани удивилась насколько же он все-таки молодо выглядит. Хотя судя по всему, лет ему немало. Хотя, колдуны живут долго, как и Старшие, а может и еще дольше. Рани подбросила сучьев в костер и прилегла к нему спиной, бездумно глядя в густую недобрую темноту.

На исходе ночи, Рани, поеживаясь от утренней прохлады, растолкала сонного Ри и велела седлать лошадей. Хотелось добраться в Тертон поскорее, без лишних проволочек и, как можно быстрее, попасть в храм. Маг грустно вздыхал, но дело делал – хвала Богам, хоть чего-то можно было ему поручить.

Еще не развеялся утренний туман, а они уже были на дороге в Тертон.

– Так почему ты ушел из Нумы, колдун? – спросила Рани.

Скоротать долгую дорогу проще всего разговором. Так и время быстрее бежит, и можно отвлечься от печальных дум про пустое брюхо – давешний хлеб и сыр доели еще вечером.

– Я слыхала, что нумийские маги редко покидают свой прекрасный город Истин.