Непрощённые - страница 33

– Так что там у тебя, дядька? – прошептала она, не веря глазам.

– Сказал же – люди, – селянин прятал глаза.

Рани не могла понять, как ее рука будто сама потянулась к краю грубой ткани. Но что-то не могло позволить шенне пришпорить коня и умчаться как можно дальше от этой страшной повозки. Под рогожей было три тела. Распухших, тронутых гниением, источающих невыносимый запах разложения. Покрытые синюшными пятнами лица, вываленные языки.

И открытые глаза. Живые и полные невыносимой муки.

– Руновы яйца! – взвизгнула шенна, трясущейся рукой пытаясь вернуть рогожу на место. – Что тут творится то, а? Ри, это болезнь что ли какая?

Мага колотило, как в лихорадке.

– Не думаю, – еле слышно пробормотал он.

Селянин скорбно молчал. Его опущенные плечи подрагивали, руки комкали вожжи.

– Люди это, – повторил он с отчаянием в голосе. – Наши люди, из селения. Кузнец, брат его и жена.

– Что случилось с ними? – Рани, скованная ужасом и отвращением, не могла отвести взгляд от повозки. – Куда и зачем ты везешь их? Отвечай!

Возница, насупившись, пробурчал:

– В храм везу. Староста велел туда их…

– Что произошло? – Рани взяла себя в руки и постаралась говорить спокойно. – Давно с ними такое?

Селянин еще ниже опустил голову, втягивая ее в плечи.

– Да какой давно… Вчера вот.

– Не может быть, – ахнул Ри. – Даже трупы не разлагаются так быстро.

– А вот может, как видно, – возница угрюмо помотал нечесаной головой, – Люди вчера под вечер пришли к нам в селение. Двое и нелюдь с ними.

– Нелюдь? – не понимая, спросила Рани.

Селянин зыркнул на нее исподлобья и смущенно повторил:

– Нелюдь, из ваших стало быть. Как ты.

– Старший?

– Ну может и Старшая, а может еще кто. Другая какая, я не знаю. Они к кузнецу сунулись, лошадь подковать надо им было. Подкову лошадь потеряла у них. А кузнец наш, он в войне сыновей потерял обоих. Нелюди убили. Вот и погнал их вон. Сказал, что не будет ковать лошадь им. Тут и брат его пришел, тоже орать начал. Короче, ссорились они. Кричали на все селение. Потом нелюдь эта из кузни выскочила… А мы-то уже собрались там рядом, если что. Мало ли. Так нелюдь сказала что-то, мол рожа вам моя не нравится, так будете вздрагивать, на своих смотря. Ну или как-то еще. Я не помню уже толком. И ушли они. А мы в кузню пошли. А там они вот лежат. И на глазах гниют. Ну вой тут поднялся, хватились мы пришлых. А нет их, как исчезли. Знахарь наш сказал – магия это. Скверная магия. Кузнец-то, пока говорить мог, сказал, что нелюдь это сделала. Она магией их наказала. Ну вот староста утром велел в храм везти их, если где и могут помочь – так только там. Только вот думаю как им помочь-то можно, а? Довезу ли вообще?

Он с горечью махнул рукой, отвернулся и уставился в одну точку, как будто оцепенел.

– Это запретная магия, – прошептал Ри. – Этого просто быть не может… Погоди, ты сказал Старшая магию сотворила?

– Так кузнец сказал, – селянин отмер и вяло пожал плечами.

– Ничего не понимаю… Так может это бастра была? Нелюдь эта твоя?

– А кто их разберет? Может и выродок был. Я-то не разглядывал ее.

Возница сплюнул и снова с опаской глянул на шенну. Рани посмотрела на мага, тот застыл в седле истуканом. Осмысливал, видать, сказанное.

– Ладно, дядька, вези в храм, мы там раньше будем, расскажем о вашей беде.

Она еще раз взглянула на кошмарную повозку и с силой ударила пятками в бока лошади. Ри тут же последовал за ней.