– То есть, вы предпочли отказаться от моей защиты? – быстро сообразив, что никакого сотрудничества с чересчур занятым Виталием Зиновьевичем у нас, в конце концов, не получится, мне захотелось побыстрее закончить данный пустой трёп.
– Ты вновь неправильно меня понял. Зачем ввязываться в долгосрочную тяжбу, если её можно полностью проигнорировать. Сейчас мы подпишем с тобой один договорчик, после чего, просто покинем стены данного тошнотворного заведения… – он пододвинул ко мне чистый лист. – …Поставь снизу свой автограф.
– И не подумаю… – меня вдруг посетила неожиданная мысль: а что, если весь этот маскарад с, якобы, адвокатом, лишь коварное ухищрения ментов, для получения моей, так необходимой им подписи. – …Здесь нет текста, который мне требуется завизировать. А, кроме того, я не вижу смысла о чем-либо договариваться (да, ещё и в письменной форме) с человеком, который никоим образом не желает участвовать в моей судьбе.
– Сынок, ни в том ты нынче положении, чтоб артачиться… – адвокат дружески похлопал меня по плечу. – …От себя же замечу, что участие в следственных мероприятиях и защита обвиняемого – это вовсе не одно и то же. Потому, как и защищать можно по-разному. Кому-то достаточно сочувствия и доброго слова. В каких-то случаях, действительно, следует вступить в ожесточённую схватку и даже набить кому-то морду. А бывает и так, что подзащитного достаточно просто вывести из-под удара более сильного противника. Чем, собственно, я и намерен сейчас заняться. Однако, для осуществления вышеозвученных планов, мне необходима самая малость. Твоя подпись, под нашим договором о взаимосотрудничестве.
– Где гарантии, что я подпишу сейчас именно договор, а не смертный приговор самому себе? И, вообще, с какой стати я должен вам верить? Вы мне кто: друг, сват, брат? Да, вы сами посудите: документов ваших я не видел, мне неизвестно откуда вы… Я даже не знаю вашей фамилии. С тем же успехом, конвоира, оставшегося сейчас за дверью, можно переодеть в белый халат, после чего, выдать то «чучело» за моего лечащего врача. Ни так ли?
– Ошибаешься, дружок… – с хитрецой в голосе улыбнулся адвокат. – …Ни у одного из здешних конвоиров, не может быть такого перстня… – Виталий Зиновьевич поднес к моему лицу, сжатую в кулак правую руку с тем самым массивным «болтом». Мне даже показалась, что кошачья морда на том перстне, слегка прижмурилась и улыбнулась. И, возможно посчитав, сей аргумент не шибко для меня убедительным, адвокат поспешил добавить. – …А, кроме того. Ни один конвоир, как и не один милиционер или ещё кто-либо, не скажет тебе того, что о твоей защите хлопотала сама Марта.
И ведь, действительно. Никто из ныне живых, знать о Марте просто не мог. Разве что Бес, именно он видел её прошлой ночью. Однако даже этот зек не мог знать её имени. Да если б и узнал, из камеры он, один чёрт, не отлучался. Да, и ни с кем, кроме меня, за прошедшие пять-шесть часов он точно не общался.
И всё же главным, если не сказать наиглавнейшим аргументом в пользу подписания чистого листа, для меня оставалось обещание самой Марты помочь мне в самом ближайшем будущем. Похоже, именно этот адвокат и должен был стать первым шажком на длительном пути моего полного освобождения.
– Эх, была, ни была. Пожалуй, мне действительно стоит рискнуть. Давайте ручку, – в данной, вовсе непростой ситуации, рассчитывать я мог лишь на чудо, на нечто сверхъестественное. Именно таковой, мне и представлялась сейчас Марта. Только на её помощь мне и оставалось нынче уповать.
