На второй странице блокнота в глаза его бросился небрежно выполненный карандашом рисунок: у самой кромки берега сидел мальчик в рваной одежонке, обхватив колени руками. Глаза, его устремлённые куда-то вдаль, казалось, буравили зрителя. Небрежно да, но в то же время профессионально. Алессандро перелистал страницу. С первых строк его захватили подсчёты человека, касавшиеся провианта, денежных расходов, упоминалось около десятка фамилий, которые Алессандро ни о чём не говорили. Единственное, что его заинтересовало, так это тот факт, что владелец шхуны имел некоторое представление о морском путешествии. Правда, все эти представления были только теоретического характера, как заметил капитан, присмотревшись к цифрам получше.
Потому как, на практике приходится аппеллировать к другим цифрам, принимая во внимание и штормы, и штили, что неизменно добавляют к запланированному сроку путешествия определённое число дней, коих точно подсчитать никак не представляется возможным. Как не представляется возможным угадать: выживешь в шторм или пойдёшь на корм акулам. В этом плане хозяин шхуны показался капитану де Гуейра в немалой степени легкомысленным, в море и уж тем более в океане нет проторенных дорог. Или он рассчитывал пополнять запасы провианта на островах, что тоже вполне вероятно.
На следующей странице были малопонятные записи, выполненные судя по всему в пути, и Алессандро просто пролистал дальше. И вот тут-то и начиналось самое интересное: описание шторма, который длился не один день. Де Гуейра закурил трубку и позвал боя:
– Энди!
– Да, масса кэптен, – как из-под земли возник щупленький темнокожий подросток.
– Кофе, – отрывисто бросил, даже не глядя на него, Алессандро.
– Есть, масса кэптен.
Шторм Сэмюель описывал со знанием дела, которому бы позавидовал любой маринист. Алессандро выпустил целый клуб дыма и сделал глоток живительного кофе. В окошко, выходящее на палубу, он увидел старшего помощника, беседующего с боцманом. За спиной боцмана он разглядел матроса, отправленного на второй шлюпке на шхуну. Алессандро отложил блокнот в сторону и поднялся, намереваясь выйти, когда в дверь постучали.
– Входите, – произнёс Алессандро.
В проёме двери возник старший помощник.
– Проходи, – кивнул капитан помощнику на свободное кресло, а сам присел напротив на своё место.
– И так, выкладывайте, с чем пришли, – капитан прямо посмотрел в глаза помощника.
– Господин капитан, мы обнаружили пробоину на борту шхуны чуть повыше ватерлинии. Но, – помощник капитана выдержал небольшую паузу, прежде чем продолжить дальше, – шхуну покинули не по этой причине.
Через пробоину, представляющую из себя идеально круглое отверстие, как если бы её намеренно высверлили, поступала внутрь вода, но не в таких количествах, чтобы затопить шхуну, что доказали матросы, откачав воду за несколько минут.
– Я только что просматривал личные записи Моррисона – владельца шхуны, занятный, я вам скажу, тип. И нашёл весьма любопытные заметки…
В личном журнале Сэмюель записывал практически каждый миг, проведённый на борту, как если бы планировал издать впоследствии книгу, но об истинных мотивах теперь уже никто не расскажет. И только благодаря его записям представилась возможность узнать о судьбе шхуны, которую все считали исчезнувшей. И вот она, целая и почти невредимая качается на волнах в нескольких десятках метров от них.
