Теперь, возвращаясь на горячий обед в середине дня, мы встречали очередь из желающих присоединиться к полицейской дружине и в ней мелькали то и дело знакомые лица. Меня чуть не сшиб тот подвыпивший мужик из Сбербанка (теперь он был трезвый), а Лана клялась, что слышала крики старушки с рюкзаком о том, что она старый фронтовик и во времена Сталина ловила нарушителей пачками.
Совсем скоро нам пришлось потесниться: Сбер достался усатому миллениалу, а дома по слухам патрулировали таджики. Премию уже никто не видел в глаза, поговаривали, что скоро вместо горячего обеда будут выдавать скромный сухой паёк. Кот загребал в миске позавчерашний «Вискас».
Нам с Ланой это категорически не нравилось: нарушителей становилось всё меньше, конкурентов-дружинников наоборот, ходили слухи, что на днях за школой подрались две группы дружинников и кому-то разбили нос. И тогда Лане пришла в голову отличная идея: нужно предложить начальству штрафовать других дружинников за ненадлежащее поведение и непрофессионализм.
Блестящая идея и так вовремя, потому что на четвёртой неделе полицейскими стали вообще все.
Пока мы спали, в дом пробрались мучные жучки. Сперва они жили в банке, но потом разнаглелись, раздались в плечах и заварили себе ройбуш. Жучки легко осваивали человеческий труд, а из хобби они тяготели к резьбе на вышивание. Нас они не стеснялись, да и что мы – бледные, вялые после сна, разве им указ? Ты попытался было сделать замечание, но тут же под белы рученьки был выведен в сени. Мы писали в ООН, в WTF, в Санэпиднадзор, но без толку: у жучков везде были свои люди. И мы не придумали ничего лучшего, чем снова заснуть.
Когда ты выставил меня из своего настоящего, я знала, что делать.
Я составила список всех, кто был в твоем прошлом, как теперь и я. Десятки имён. Я встречалась с ними по очереди – прикинуть массу; выспрашивала про тебя – выяснить состояние памяти; и, строго соблюдая дозировку, капала им в напитки из стеклянного пузырька с надписью "Забвение".
Они забывали твой голос и черты, но главное, они не могли вспомнить свои чувства к тебе: капли растворяли твою для них важность.
От твоего прошлого не осталось и намёка, чего не скажешь о жидкости в пузырьке. В добром расположении духа я приступила к твоему настоящему.
Это было потрудней. Но не так сложно, как с будущим: стирать только наметившиеся связи, что так легко недооценить.
Ты не сдавался: тормошил, убеждал, доказывал. Ты не знал, что я предусмотрела все, впрочем, что за этим стою я, ты не знал тоже.
И вот он – день моего триумфа: ты с глазами на мокром месте сжимаешь меня в объятьях и говоришь, что рад! Да что там рад.. Счастлив! Ведь в твоей жизни есть я. Только и всего лишь я, но это прекрасно.
"Ты счастлив…" Я кручу пузырек в кармане.
"Ну, уж нет!"
Я открываю стекляшку и опрокидываю остатки жидкости на язык.
У капель кисловатый вкус.
Сначала нам даже было по пути. И одна остановка. Я равнодушно наблюдал, как исчез за поворотом мой дом и лишь пожалел, что не захватил с собой бутербродов. Но кто же мог знать! Нет, это был не гром с неба, не голос в голове, не дежа вю. Просто увидев на остановке эту девушку, я понял, что нужно следовать за ней.
Я прекрасно понимал, как это выглядит со стороны: парень с помятым лицом в шапке на глаза и замызганной куртке преследует стройную фигурку.. Черт, я ведь даже не видел её лицо. Почему мне нужно за ней идти, я не мог объяснить себе и сам. Для полноты картины не хватало только проблем с полицией. Я старался держаться подальше.
