– Расписывайся давай! – грубовато сказал старик, с досадой кусая губы.
Я расписался, взял бумажки, пересчитал под пристальным взглядом писаря. Десять бумажек, на каждой написано «Тысяча смоленских рублей».
– А почему смоленских? – удивился я. – Что, тамбовские тоже есть?
– Не твоего ума дело!
– Да вы сами, небось, не знаете!
– Не знаю. Наверное, так надо. Что я, казначей?
– А у вас и казначей есть?
– У нас всё есть, – проворчал старик. – Ты одежду брать будешь?
– А что у вас есть? – спросил я.
– Пойдём, посмотришь.
Глава вторая. Новоиспечённый дружинник
Мы вышли из кабинета писаря в коридор со многими дверями.
– Ого! Столько кабинетов! – поразился я.
Дед Тимофей промолчал. Наконец он отпер одну из дверей, и втолкнул меня в небольшую комнату. Вдоль стен стояли узкие столы, сами стены были усеяны вбитыми гвоздями, на которых висела разнообразная одежда. Запах стоял очень тяжёлый, а о том, сколько здесь было пыли, я вообще предпочитал не думать. Однако было уже поздно – кибер-остео заставил меня громко и со вкусом чихнуть.
– Не чихай на меня, охламон! – накинулся на меня старик и я сразу понял, что он в реале не может быть мне ровесником. Словечко-то старинное.
– Вот тебе подходящая обувка, а вот кольчужка, – Тимофей выдёргивал из кучи хлама нужные предметы по только ему одному известному принципу. – Кольчужка, конечно, дешёвенькая, ну да тебе пока лучше и не надо. На хорошую деньжат не хватит.
– Это как не хватит? А десять тысяч СЭЭР? – возмутился я, примеряя довольно надёжные на вид ботинки из грубоватой кожи. Такие для солдата в самый раз.
– Не СЭЭР, а ЭСЭР, – поправил меня писарь. – Это только название одно, что десять тысяч. А как начнёшь тратить, сразу поймёшь – ерунда это.
– И сколько же вы, к примеру, хотите за ботинки и кольчужку? – спросил я, осматривая не очень серьёзное на вид изделие из тонких металлических колечек. Потом снова глянул на ботинки. Чего-то явно не хватает. – У вас носки, кстати, есть?
– Носки в углу, в большой куче. Выбирай сколько хочешь, денег за них отдельно не возьму. А за остальное… Ну, ежели по-братски, – пожевал губу старик. – Получится тысяча рублей за обувку и за кольчужку три тысячи целковых.
– Сколько? – я даже поперхнулся от неожиданности, а потом снова чихнул, выдёргивая себе носки из указанной мне кучи. Хорошие носки, толстые. Одну пару я сразу надел, и ещё две рассовал по карманам про запас.
– Четыре тысячи эсэров, короче говоря, – неприязненно уточнил Тимофей.
– Да вы что? За какое-то старьё половину подъёмных? Не надо мне от вас ничего.
– Ладно, – сдался он. – Скину полтысячи. Так и быть.
– Две тысячи рублей! Ни копейкой больше, – торговаться меня учить было не надо, родители с детства посылали на рынок за овощами. Я точно знал, что красная цена товара редко превышает половину от первоначально заявленной стоимости.
– Три тысячи. Ботинки будут в подарок, – упрямился старик.
– Две двести.
– Это грабёж! – заверещал дед Тимофей. – Нет, ну вы поглядите на этого новенького! Полчаса ещё в княжестве не провёл, а старого писаря уже раздевает. Две пятьсот. Последнее слово.
– Ладно, заверните, – улыбнулся я.
– Я тебе сейчас так заверну!
– Пошутил я! Прошу прощения. С вас полтысячи сдачи.
Я отсчитал три бумажки и протянул старику. И ботинки, и кольчужка сидели на мне, как влитые, так что покупкой я был чрезвычайно доволен. Теперь надо было раздобыть оружие.
