Течение реки было спокойным и ровным, вода бежала не быстро и не медленно. Весла в руках Элисадра безмятежно входили в воду и также из нее выныривали. Вдруг резкий толчок в дно поколебал лодку. Алета одной рукой вцепилась в край лодки, а другой пыталась удержать Патериса. Лодку сильно накренило, Элисадр делала все, чтобы восстановить равновесие, но второй толчок опять раскачал лодку.
– Что это, Элисадр? – кричала Алета, не понимая, что происходит.
– Это крупная рыба прошла под нашей лодкой, – в ответ ей крикнул парень, пытаясь веслом нащупать рыбий хребет. Но видимо гигантская рыбина собиралась поиграть с лодкой, поэтому третий толчок был ощутимее первых двух. Патерис, выскользнув из рук Алеты, плюхнулся в воду. Издав истошный вопль, Алета, не раздумывая, нырнула за ним.
Не найдя на поверхности воды ни Алеты, ни ребенка, Элисадр нырнул следом. А в глубине воды происходило следующее. Как только Алета оказалась в воде, она топором пошла ко дну: плавать она не умела. Уйдя под воду, она запаниковала, воздух в легких вот-вот закончится. Она вспомнила, что где-то читала, что если тонешь, надо прижать коленки к груди, и вода сама вытолкнет тебя на поверхность. Она сгруппировалась, и ее выбросило на водную гладь, как пробку от шампанского. Оглядевшись, она снова нырнула и открыла под водой глаза. Недалеко от себя она увидела слабо барахтающегося ребенка. Алета вдруг поплыла. Она не ожидала от себя такой прыти, но она поплыла как торпеда. Она чувствовала, как будто какие-то большие крылья подхватили ее и мчат сквозь толщу воды. Подплыв к Патерису, она ухватила его за ворот рубашонки и рванула вверх. Сил у нее практически уже не оставалось, как вдруг она ощутила крепкую руку, выносящую ее из воды. Это подоспел Элисадр. Все трое благополучно возвратились в лодку, правда, Патериса надо было привести в чувство, он успел наглотаться воды.
Как и обещала старушка – закройщица, одежда Алеты, побывав в воде, никак не пострадала. Капли, струились с нее, как с гуся вода, и через пару минут, Алета была абсолютно сухая, не считая волос. То же было и с Элисадром. Они оба решили, что нужно причалить к берегу и снять стресс, подкрепившись и отдохнув.
На берегу они разожгли небольшой костерок, в котелке развели и вскипятили сухое молоко, пожарили смесь из яичного порошка. Лепешки разломали на части и смаковали, попеременно окуная то в импровизированную яичницу, то в молоко. Патерис очень устал, и теперь спал, свернувшись калачиком на расстеленном перед костром шерстяном коврике.
– Не понимаю, как это я поплыла, – Алета возбужденно делилась с Элисадром тем, как она в два счета научилась плавать. – Это, наверное, стрессовая ситуация на меня сильно подействовала!
Когда Элисадр проверял готовность лодки к дальнейшему пути, Алета решила полюбоваться окрестностями и углубилась в чащу из высокого кустарника. Увидев впереди заросли этьмачи, она обрадованно кинулась собирать фрукты: впереди неизвестность, а вот питательный сок этьмачи будет кстати. Срывая фрукты, она не без удовольствия отметила свою хозяйственную смекалку. Кто бы мог подумать, что тихоня из Колакора будет с головой погружена в водоворот совершенно чудесных вещей!
Вдруг ее острый слух уловил приближающиеся человеческие голоса. Алета сложила фрукты под кустом и прислушалась. Это была беседа двух человек, причем по тому, что речь становилась все отчетливей, Алета поняла, что они приближаются к зарослям этьмачи. Девушка бесшумно опустилась на землю возле коряжистого ствола кустарника. Листья и ветки этьмачи скрыли ее полностью, но сама она получила прекрасный обзор сквозь редкие просветы. Двое мужчин, один очень высокий и худой, а другой низкий и толстоватый, остановились невдалеке, при этом высокий все время говорил, а низкий как бы его урезонивал.
