– И часто калечатся?
– А поди пойми.
Олег болтал легко и охотно, голос у него был громкий, эмоциональный, я бы сказал, демонстративный – такое поведение характерно скорее для подростка, чем для офицера милиции.
– И что, туда можно тупо прийти – здрасьте, вот он я, биться хочу?
– Да не, ты что. Тебя должен порекомендовать кто-то свой. Ну, свой для них. – Он посмотрел мне за спину и сказал тише: – Леха идет, при нем лучше об этом не говорить.
Н-да, что такое тактичность, Олег, похоже, даже в книжках не читал – сам ведь при друге развил эту тему.
Едва Алексей уселся, молоденькая официантка в белом переднике принесла три шампура, тарелку с гречкой и луком и две – с румяной жареной картошечкой, и стало не до разговора. Хотя Олег умудрялся болтать, едва прожевывая кусок. А я думал о том, у кого же узнать насчет беспредельных боев. Достоевского я отмел сразу, его прихлебателей тоже. Шрек? То есть Костя-Кот? Но захочет ли он мне помогать? Ну, за спрос денег не берут, к тому же в четверке Кирилла он самый нормальный, старается, чтобы все по справедливости было.
– Эх, сейчас бы водочки замороженной под такую закусь! – мечтательно протянул Олег. – Что скажешь, товарищ капитан?
Я думал, что оба спортсмена-милиционера режимят, ведь турнир на носу, да и у такого тренера, как Лев Витаутович, не забалуешь, но, вопреки моим ожиданиям, Алексей согласился.
– А давай! Завтра все равно выходной, Витаутыч пробил нам отгулы, тренировки нет, думаю, грамм по сто можно смело! – Он поднял руку и крикнул: – Девушка, погодите, не убегайте! Организуйте нам графинчик «Столичной» да огурчиков соленых, а?
– Конечно, – откликнулась официантка, улыбаясь.
– Я пас, мужики, – предупредил я, вгрызаясь в истекающее соком мясо.
– С хрена ли? – изумился Алексей. – Мы тут за тебя, понимаешь, задницы подставляем, Тырина из теплой постельки вытаскиваем, проводим профилактические беседы со свидетелем и подозреваемыми, а ты пас? Охренел, Саня?
После такого отказываться было совсем неудобно. Не по-товарищески.
Глава 4
Блайзер – клубный пиджак
Стоит признать, что тело мое к алкоголю совсем не приспособлено. Это показал и тот вечер с Настей, и вот сейчас – посиделки в шашлычной.
Опрокинув первую рюмку, я поморщился. Вкусовые рецепторы нового тела работали на полную, от вкуса водки чуть не стошнило, а когда она опустилась по пищеводу в желудок, лицо обдало жаром.
– Закусывай! – посоветовал Олег, глядя на меня.
Я закусил мясом, и он удовлетворенно кивнул. Я же подумал, что недоглядел при генерации тела. Наверняка пропустил что-то, от чего у меня непереносимость алкоголя.
Выводы сделал, решив не усугублять: когда Алексей начал разливать по второму кругу, я накрыл рюмку ладонью.
– Не, мужики, я пас, – сказал, не особо изображая заплетающийся язык. – Неприученный у меня организм… Короче, мне уже нормально.
Алексей, переглянувшись с Олегом, пожал плечами:
– Ну, как знаешь.
– Но ты все же это… – добавил Олег. – Организм-то приучи! А то недолго продержишься в рядах доблестной советской милиции, ха-ха! Коллеги не поймут.
Засиживаться не стали: доели, допили и вышли на мороз. Прогулялись квартал вместе, обсуждая Витаутовича и грядущий турнир, и распрощались на перекрестке. Олег жил с родителями, а Алексей – с молодой женой, ждущей ребенка, в полуторке.
Машины ни у кого из них, как я понял, не было, и потому-то оба так рвались на турнир. Официальные призы там, конечно, так себе, но вроде бы родная милиция готова некисло наградить тринадцатой зарплатой и всяческими премиальными, если парни не посрамят, защитят и прочая, и прочая.
