Взяв ведро, он направился к своим воротам.
— Постой! — мои ноги сами двинулись за ним. — Саша!
Неохотно обернувшись, парень смерил меня безынтересным взглядом.
— Чего тебе?
Брр. Сколько же холода было в этом «Чего тебе?».
— Спасибо, — на выдохе выговорила я. — Спасибо, за помощь. Спасибо, за воду. Спасибо…
— «Спасибо, спасибо» — вот заладила! — скривившись в лице, передразнил он.
Я оторопела от такой его реакции. Его «пожалуйста» явно отличалось от тех, которые я когда-либо слышала.
— Не за что! — напоследок бросил от с каким-то отвращением.
На какое-то мгновение, я позабыла о жжение в горле и глазах. Теперь зажгло между ребер, только вот перечный состав был здесь не причем.
Сашка хлопнул калиткой с такой силой, что та вывернулась в обратную сторону. Даже у Рыбина я не вызывала столько раздражения.
— Что это с ним? — выгнув брови, спросила Нина.
— Это ведь Сашка, — смеясь, откашлялся Сема. — Не умеет он с девчонками общаться. От слова «совсем».
— Реальный псих, — пораженно пробормотала Нина, уже позабыв о стычке.
Проглотив саднящий ком, я собралась и повернулась к ребятам.
— Спасибо, Сем. Вы нам очень помогли.
В голубых глазах парня заплясали чертики.
— Задерешь юбку в знак благодарности? — бесстыдно выпалил он и мои глаза округлились. — Да ладно, шучу я. Все пучком. А вот на Сашку не серчай. Он у нас… диковатый.
Я не нашла ничего лучше, как просто кивнуть. Но не сочувствовать же?
— Уверяю, к вечеру остынет. Еще прощения попросит, — Сема даже не догадывался, что я слишком буквально восприму его слова поддержки. Слишком.
***
На закате, сидя на отсыревшем крыльце, я усердно пережевывала сухую корку хлеба. Так старательно, что скулы сводило до боли. Вкус и запах этого хлеба я помню до сих пор. Непропеченный. Горький. Липкий, как пластилин. Словом: «Здравствуй, гастрит!». Но какая же это была вкуснятина. Особенно, если мякушка. Особенно, если скомканная в шарик.
Уставшая от длительной прогулки Каштанка, позволяла мне елозить пыльными пальцами ног по выпуклому брюху. Жесткая шерсть щекотала пятки, но едва ли мне было до смеха.
Словно верный пес, желающий отблагодарить своего спасителя, я ждала Сашу. Вот только он так и не вышел…
Буду рада видеть в своей группе ВКА там и визуализация героев и прочие фанфики).
За завтраком, оттягивая рукава водолазки, я старательно прятала красные пятна, которыми покрылись мои руки. Было глупо надеяться, что выходка Рыбина пройдет бесследно. Ненавистная аллергия не заставила себя долго ждать. Но больше всего меня нервировал тот факт, что образовавшиеся ожоги жутко чесались.
— Как тебе? — поинтересовался дедушка, глядя на гору нетронутых сырников. — Не вкусно?
Ох, я успела выучить этот укорительный взгляд. Очевидно, дедушка Федор не отстанет, пока я не разделаюсь с завтраком. Иногда мне казалось, что его армейские законы доведут меня до ожирения. Ну, или до булимии.
Неохотно затолкав жирный сырник в рот, я демонстративно улыбнулась, изобразив неимоверное наслаждение, и это вполне устроило дедушку.
— Письмо! Письмо! — пронзительный крик Паши был противнее, чем скрип засохшего фломастера по бумаге. — Дед, тебе письмо пришло!
— А ну-ка, — Федор нахмурил морщинистый лоб и сощурился.
Раззявив рот, Пашка повис на его плече, словно надеялся, что получил повестку в волшебную страну «Оз.». Пользуясь моментом, я выплюнула завтрак в ладонь и незаметно скормила его Каштанке.
