— Ее ведь не было на уроках, Злата, — продолжал Рыбин, развеивая мои сомнения. — Ты можешь зайти к ней домой, но тогда ее родители обеспокоятся. Поверь, мне нет никого смысла тебе врать.
Я заставила себя взглянуть на него.
Ненавижу тебя.
— Хорошо, — это решение далось мне очень нелегко. — Показывай, куда идти.
***
— Почему они идут с нами? — поинтересовалась я, заметив двух парней с параллельного класса и Колю. Они плелись за нашими спинами, держа дистанцию в несколько метров.
— Потому что они — мои друзья, — нервно бросил Рыбин. — Да и лишняя помощь не помешает. Ты ведь не думаешь, что я один ее понесу? Хотя, очень надеюсь, что этого не потребуется.
И пусть Рыбин держался уверенно, все это никак не усваивалось в моей голове. Черт, если это действительно окажется правдой, то Нина не отделается одним лишь выговором. Пусть даже не надеется.
— Долго еще? — спросила я, сотрясаясь от холода. Моя одежда была сырой и местами прилипала к телу. В лицо дул прохладный ветерок, словно отрезвлял и сигнализировал об опасности, но мне нужно было самой убедиться, что с Ниной все в порядке.
— Пришли, — сказал Рыбин и, остановившись, плюнул себе под ноги. Свита «V» поравнялась с предводителем. — Она была где-то здесь.
Я прошлась глазами по небольшому участку, не заметив ни одного намека на чье-либо присутствие, даже давнишнее.
— Ее нет, Рыбин!
— Странно. Может, она за деревом?
— Тут никого нет! — я теряла терпение.
— А может, у тебя в кармане?
Мои плечи напряглись. Я обернулась.
— Что ты сказал?
— Я сказал: «Может, ты в кармане посмотришь?».
Вопреки всякой логике, моя рука полезла в карман. Пальцы коснулись мятого клочка бумаги. Записка от Рыбина.
— Ты обманул меня! — выкрикнула я, больше разочаровываясь в себе.
Мерзавец рассмеялся в голос.
— А ты, дура, поверила.
Стало дурно. Я одна, в глухом лесу, в обществе аморального психопата, умственно-отсталого и еще парочки дегенератов — это засада.
— Зачем мы здесь? Что ты вытворяешь? Откуда у тебя браслет Нины? Ты украл его? — я растерялась, отчего из моего рта посыпались несвязные вопросы.
Рыбин снял маску спасителя и вернул естественную гримасу. Он был собой очень доволен. Еще бы, ведь, он обвел меня вокруг пальца.
— Понимаешь, Цветкова, ты сильно расстроила меня, — он вышагивал царской походкой, щелкая костяшками пальцев. — Очень сильно.
— О чем ты?
— Не перебивай меня! — рявкнул он, и Лагута вздрогнул. Фальшиво улыбнувшись, Рыбин продолжил: — Я и Коля были добры к тебе, позвали с собой на дамбу, поделились выпивкой, а ты…
Я сглотнула. К чему он клонит? Зачем вспоминает тот день?
— … пытаешься выставить нас плохими парнями. Разве это справедливо?
— О чем ты, черт возьми?
Рыбин не слышал моего вопроса.
— Ты должна понимать, что вести себя так — невежливо. Я привел тебя сюда, чтобы поговорить. Пообещай, что впредь такого не повториться.
Как коварная акула он кружил вокруг меня.
— Я не понимаю тебя! — Мир вращался. Ноги слабели.
— Ты больше не должна говорить моему отцу неправду. Мы с Колей не виноваты в том, что случилось с твоим дедушкой, — это прозвучало, как мантра, словно Рыбин сам желал уверовать в собственные слова.
— Ты не в себе?! Что за чушь ты несешь?!
После этого Вася остановился и, схватив меня за шиворот, припечатал к дереву.
— Я видел, как ты разговаривала с ним! — его слюна попала мне на лицо. — Решила сдать нас?! У тебя ничего не получиться, ясно?!
