– Может, извини, ты ведешь себя не совсем скромно?
– Я? С этими нищими! Очень мне надо! Да здесь даже Жанке прохода не дают. Вон она как приободрилась, к тебе: Фимочка. А ты бы Клавку послушал, какие тут страсти творились. Делать-то людям нечего, вот у них кровь и играет.
++
Глубокой ночью на кухне за столом сидели Фима и Алик, больше никого в это время там, конечно, не было. Перед мужчинами стояла бутылка водки и стаканчики, закуска. Они уже неплохо выпили, причем Алик был сильно пьянее.
– Да не волнуйся ты, что баб до сих пор нет, – сказал он. – Выпить не мешают. Никуда не денутся на этой дискотеке. По крайней мере, сейчас. Потом – да. Найдут себе богатого. А сейчас – не готовы. Нет, не готовы.
– Богатые – это другой вопрос, – обиженно сказал Фима. – А вот зачем ты к Катюшке подбиваешься, а? Некрасиво. А говоришь – друг.
Алик оживился и даже как будто чуть протрезвел.
– Фимчик, да не в тебе дело. Я ведь гинеколог, понимаешь. Я на работе весь день с бабами был. И после – с ними же. У меня почти каждый день – новая была. В привычку вошло, можешь понять? А сюда приехали – как отрезало. Танька радуется – видишь, говорит, как на тебя хорошо Германия подействовала. Раньше, говорит, ты со мной раз в месяц спал, все с работы усталый приходил, а теперь – и ночью, и днем, и то, чувствую, тебе мало. А мне – не мало, мне свежачка хочется! Понимаешь?
– Не очень, – сказал Фима, – Мне Катьки хватает.
– А, – Алик махнул рукой. – К немкам – не сунься. Без слов, без денег. В хайме – какой выбор? С Клавкой проблем нет, но она вперед смотрит, немца ловит. И правильно. А новые одиночки – Жанка и, – он хихикнул, – мать ее, Роза. Ну, понял?
– Немного понял, – кивнул Фима.
– Вот! Наливай! – оживился Алик, – Мужик мужика всегда поймет! А Катька – твоя… Слушай, давай женами поменяемся? А? Временно, ну.
– Ты че, совсем съехал?
– А говоришь – понял, – огорченно сказал Алик, – Ну, ты, все же, Катьку спроси, а?
– Пошел ты.., – Фима поднялся из-за стола и угрожающе уставился на Алика.
В это время к хайму подъехала среднего качества машина. Из нее выбрались Клава, Катя, и Таня.
– И что тебе этот немец шептал на прощание? – заинтригованно спросила Таня у Кати.
– Дитер? Предлагал учить немецкому. Завтра, в ресторане.
– А ты у него проверила? – Клава покачала пару раз сложенной, как для зачерпывания воды, ладонью на уровне пояса, намекая на ощупывание мужских гениталий. Таня расхохоталась. Катя тоже хихикнула.
– Не понадобилось. Он сам пару раз во время танцев прижался, показал, что все в порядке.
– Извините, девочки. Мужчин, конечно, надо заставлять нервничать. Но недолго. Чююс, – Клава поцеловала подруг и снова села в ждущую ее машину.
Когда машина отъехала, Катя и Таня вошли в хайм. Из кухни слышались мужские голоса. Женщины зашли туда и увидели своих мужей.
– Я же говорила, что они скучать не будут, – сказала Таня.
А Клавка где? – нахмурился Алик?
– Догадайся с трех раз, – хихикнула Таня. – Все, Зайчонок, сегодня я тебе и за себя, и за Клавочку.
И Катя тоже хихикнула.
++
Фима сидел за столом в своей комнате и переписывал слова из учебника на карточки. Раздался стук в дверь.
– Да, входите, – поднял голову от книжки Фима.
Вошла Таня.
– А Катя где? На кухне нет. В прачечной тоже.
– Не знаю.
– Вы что, поругались уже. Ведь неделя только, как приехали.
– Нет. Во мнениях разошлись. По поводу методов изучения языка.
