Фима пожал протянутую руку.
– Фима. Это моя жена Катя, а внизу еще Машка чемоданы сторожит.
Катя и Таня тоже пожали друг другу руки, оценивающе глядя друг на друга. Катя, полноценно одетая, смотрела немного высокомерно на одетую по-домашнему Таню. Таня, симпатичная женщина примерно Катиного возраста, улыбнулась Кате с легкой усмешкой опытного человека.
– Ну, затаскивайте ваши вещи, – закончила процедуру знакомства Таня, – а потом, минут через двадцать, спускайтесь в кухню. Покажу вам наши хоромы.
Фима, Катя, Маша, Жанна, Роза стояли в дверях большой кухни, в которой занимались своими делами несколько женщин и мужчин, и с любопытством оглядывали ее. Вдоль одной из стен стояли 4 четырехкомфорочные газовые плиты, у другой – несколько моек и разделочные столы. На стенах над столами висели полки, в основном заставленные кухонной утварью. Возле большого окна находились несколько обеденных столов со стульями. Старожилы тоже с любопытством оглянулись на новеньких.
– Заходите, – сказала Таня, – С народом потом познакомитесь, а сначала я вас по дому проведу. Это, как вы поняли, кухня. Главное место в доме. Средоточие общественной жизни. Ну и скандалов, конечно.
Одна из женщин, симпатичная молодая брюнетка, достала из кармана халата пачку сигарет и прокомментировала: Если бы ты не скандалила, никаких скандалов не было бы.
– Ну, ты, Клавка, вечно состришь, – хихикнул один из мужчин.
Таня как будто не услышала Клавиного замечания.
– Там, где полки свободны, можете их занять вместе со столами под полками. Вон за той дверью – кладовка. Там выберете себе посуду, приборы. Чайники общие, так что, если поставили чайник и ушли, не удивляйтесь, что кто-то кипяток использовал. В хайме живут кроме наших еще югославы и цыгане, но их немного и мы с ними практически не пересекаемся. Бывает, что их дети с нашими поцапаются, а в остальном здесь все мирно, – С поджатыми губами она посмотрела на Клаву. – Идем дальше.
Следуя за Таней, новенькие прошли до небольшой комнаты, в которой стояли три работающие стиральные машины, две сушильных, большие коробки со стиральным порошком и буквально горы белья в больших тазах.
– Здесь можете стирать свои вещи, – продолжила Таня. – Порошок бесплатный, стирка и сушка – тоже. Правда, тут с утра до ночи очередь и зевать не стоит, но пробиться можно. Только с 21 до 8 стирать нельзя.
– Откуда же тут так много стирки? – удивилась Жанна.
– Через пару дней узнаете, – ухмыльнулась Таня.
– Вот там, – выходя из прачечной показала она на еще одну дверь, – душевые: мальчики отдельно, девочки – отдельно. (Маша хихикнула). В подвале – спортивный зал, настольный теннис, ну – посмотрите. Там же проходят общие собрания. Вот главное, а остальное – по ходу дела. Если хотите чаю, пойдемте в кухню – покажу мой стол. Пока не освоитесь, берите там заварку, печенье.
Таня взяла Машу за руку: пошли, познакомлю тебя с подружкой.
++
Фима лежал на кровати, листал учебник Попова. Катя разбирала чемодан и вешала одежду в шкаф.
– А Машка где? – спросила она.
– С Яной где-то бегает.
– Это кто?
– Дочка Тани, на год старше Машки. Зря ты на Таню так смотрела.
– А нечего меня презирать. Лишь за то, что я на полгода позже нее приехала.
– По-моему, нормальная тетка. Чаю нам дала с печеньем.
– Если нормальная, то все и будет нормально.
Раздался стук в дверь. Тут же она распахнулась и в комнату стремительно вошел молодей мужчина, по виду – ровесник Фимы, обаятельный, но, в отличие от Фимы, с заметно выраженными еврейскими чертами. Он протянул Фиме руку.
