Несломленные: На краю - страница 2

Губы ее дрогнули в тонкой ухмылке.

– И Одесситка твоя расстроится, если случится с тобой беда.

БабУшка отшатнулся. Сердце бешено заколотилось, но в голове внезапно стало тихо.

– Я не говорил, что она – одесси… – медленно выдавил он. – Откуда вы… Мы знакомы? Может, знаете, где она сейчас?

Надежда – предательская штука, близняшка слабости – уже заползала в грудь. Цепкая, с гарантией бессонницы. Но старуха лишь качала головой, бормоча что-то невнятное.

Вдруг она вцепилась в его рукав тонкими, жилистыми пальцами.

– Душа твоя от боли горит и избавления в безвременье ищет, – ее глаза вспыхнули. – Не нужно! Придет Смерть-матушка вовремя, не опоздает, а торопить Госпожу не стоит – можно и накликать раньше времени!

Она придвинулась ближе. От нее пахло дымом, травами и чем-то ведьмачьим – терпким, горьким, как коренья, выкопанные в полнолуние.

– И сегодня она не за тобой пришла, хотя… совсем рядом кружила.

Она снова оглянулась – тревожно, по-звериному.

– Спас ты девоньку, мир немножко чище стал, а теперь беги, сынок, пока полицаи с мигалками не нагрянули. А то сдадут тебя, орла белого, ищи-свищи потом по оврагам и закоулочкам.

Олег стиснул зубы.

– Никто не будет искать, – буркнул он. – Некому.

Старуха внезапно прижалась к нему, обнюхивая его голову и шею, словно собака.

– Не конец это, не твое еще время. Беги, ищи свою судьбу, а я ангелов за вас просить буду…

Она истово крестила его, тыча пальцами в лоб, плечи и вдруг – толкнула изо всех сил.

– Да беги ж, окаянный!

БабУшка выронил томик от неожиданности, а когда поднял – перед ним никого уже не было.

Лишь ветер гнал пустые пакеты и глупую пыль.

Глава 3. Одесситка.

Сергей подбросил в костер охапку сухих лиан. Вспыхнувшее пламя затанцевало на стволах пальм, отбрасывая длинные тени на лица сидящих.

– Это твое прошлое, – глухо произнес он. – Твой багаж, твои демоны. И никуда от этого не деться… Но, черт возьми, – голос его сорвался, – откуда эта цыганка могла знать про Римму-одесситку?

БабУшка провел ладонью по щетине, задумчиво глядя в огонь:

– Тайна сия велика есть… – пробормотал он. – Мне эта старуха и во снах является. По сей день объяснить не могу, откуда она про… Не суть.

Он махнул рукой, словно отгоняя наваждение.

– А с Риммой… Я за полгода до Евромайдана с ней расстался… А встретились мы…

…В один из тех серых дней, когда пить уже некуда, идти не к кому, а умирать – некогда, Олег брел по городу. Желая протрезветь, зашел в бассейн, нырнул и плыл под водой до предела.

А вынырнув – увидел…

Чудо.

Не девушка – виденье. Лет восемнадцати, от силы.

Она не плыла – парила в толще голубой воды. Совсем девчонка. Но как плыла! Будто рождена была в глубинах, а не в роддоме. Лишь изредка выныривала на поверхность, чтобы окончательно свести его с ума.

Он с трудом догнал ее и спросил, задыхаясь:

– Откуда… такая… плавучесть?

– Из Одессы, у нас и булыжники плавают, – отвечает русалка. – Тебе поболтать или с прицелом?

Олег почувствовал, как по спине пробежали мурашки.

– А если с прицелом? Свободное плавание, или отношениями связаны?

Русалка внезапно замерла.

– Какой ты стремительный, – её голос внезапно потерял игривые нотки. Взгляд скользнул куда-то за его спину. Пауза повисла тяжёлой каплей. – Не связана и не собираюсь. Просто жизнью наслаждаюсь и блядую иногда. А вы?

Олег поперхнулся и уже отплыл было в сторону, но остановило его что-то мимолетное – дрожь в уголках губ или тень в глазах, разрубающая вызов пошлости.