Столики на четверых для ребят, а вожатые едят отдельно вдвоем, но так уж повелось еще с прошлого года, что завтракаем мы вместе с Аниткой, а Юра со своим приятелем Сеней. Поэтому заняв родненькие пригретые места, мы в унисон хмурим носы на невзрачную представительницу истинного английского завтрака, её величество овсянку, и приступаем к более вкусной части завтрака – сырникам.
- Ну что, подруга, выспалась? – с ехидной улыбкой интересуется Нита, накалывая на вилку творожный десерт.
- О да, я бы еще поспала, конечно, но, - развожу руками и отпиваю глоток приторно сладкого чая.
- Ну я могу себе представить, после такой-то ночи сутки можно спать, - темные брови игриво перекатываются, не оставляя без упоминания мою оплошность. Черт, она мне теперь до конца смены об этом вспоминать будет.
- Вот откуда ты знаешь, какая у нас была ночь? Может всё плохо и мальчик не смог?
Сказала и поняла, как нелепо это звучит. Его «не смог» до сих пор напоминает о себе легким тянущим ощущением внизу живота.
Анита только головой качает.
- Даже если ты мне подтверждающее видео предоставишь, я все равно не поверю, что он не смог. Кстати, ты заметила, как он вчера тебя глазами поедал на планерке и сегодня тоже?
- Ничего он не поедал, - фыркаю, доедая сырник, а у самой перед глазами его взгляд нахальный. Засранец каждый раз, когда я на него смотрю, взглядом меня таким пробирающим одаривает, что мне спрятаться хочется тут же. Чувствую себя голой перед ним.
- Чего ты отнекиваешься, Аль, вот скажи? Классный же парень!
- И ничего не классный! – говорю слишком громко, а потом, опомнившись, резко понижаю голос, - С чего ты взяла, что я отнекиваюсь? И что у нас вообще что-то может быть? Ну переспали один раз и всё. Большего мне не надо.
- Ты до сих пор Никитку своего забыть не можешь? – с жалостью заглядывает в глаза, один из которых начинает нервно дергаться при упоминании о бывшем.
- Я не могу забыть то, как он поступил со мной, а этот Шварцвальд точно такой же. Уж поверь. Эти богатенькие папенькины Буратино все одинаковые. Отличаются только длиной … носа.
- Можно поподробнее? – глаза подруги загораются предвкушающим блеском, пока она перегибается через стол в надежде услышать детальное описание выдающийся части тела Шварца.
- Да, мне тоже интересно, - гремит над ухом издевательский голос, заставляя нас обеих вздрогнуть от неожиданности. Нитка давится куском сырника, а я поднимаю голову и натыкаюсь на светло коричневый взгляд с крошечными чертятами, отплясывающими тверк.
Черт, как долго он здесь стоит? Рич облокачивается бедром на угол стола прямо рядом со мной и складывает руки на груди.
– Так что там с носом, длинный?
Повторяю его жест, откинувшись на спинку стула. Думаешь, так легко меня смутить?
- Нууу, такое. Папа Карло явно пожалел дерева на бедного ребенка, - сочувственно склоняю на бок голову, ожидая гневной тирады, но говнюк не ведется. Растекается в широченной улыбке. Знает зараза, что это полная чушь, и папа Карло оказался непомерно щедрым родителем.
- Тогда думаю нужно провести осмотр носа еще раз. По-моему, ты не рассмотрела.
- Что ты здесь делаешь, Щварцвальд? – психую я.
- Апельсинку тебе принес, – удивляет меня вдруг, разжимая руки, и с ангельским выражением лица кладет на стол большой аппетитный фрукт.
- А мнеее? – с обидой в голове тянет Анита, оклемавшись от миновавшей смерти, - За что это ей такие привилегии?
