Глаза его были закрыты, но он все видел отчетливо, видел то, что было, и то, что непосредственно происходило в самых разных точках земного шара, который не только мог представить как глобус, но и мысленно рассматривать во всех подробностях, слышать все звуки, которые издавала планета, различать запахи, что исходили от нее.
Кто был еще на это способен? Иногда, находясь рядом с такими же, как сам, руководителями, про себя смеялся над ними, – что за люди, что за тупицы такие, даже не знают, кто стоит с ними рядом, какое могущество скрывается во мне. Кичатся своими ядерными ракетами, космическими полетами, фундаментальной наукой своей – кому все это нужно, кому нужна ваша квантовая математика, придет время, я заставлю вас засунуть все это в одно место. Считал себя великим полководцем, хотя не выиграл ни одного сражения, наоборот, проиграл все, в которых пришлось участвовать. Если не считать первой войны, с которой дезертировал, то все последующие войны, где занимал хоть какое-то положение, к которым имел хоть малейшее отношение, были проиграны вчистую.
Еще он считал себя мастером ситуаций. Он и был мастером ситуаций. Мог, ничего не делая, создать впечатление, что все уже сделано. Не занимался пустым мечтательством. Когда его выкинули со всех постов – а выкинул человек, которого и человеком-то не считал, может, поэтому тот и смог с ним справиться, ведь он впервые в жизни недооценил противника, и в принципе у него на это были все основания: тот, который его выкинул, был всего-навсего банальным предателем, предателем по сути, но каким-то сто двадцать пятым чувством учуял в нем, в человеке абсолютно непогрешимом и бесконечно порядочном для всех патриоте родины никому не видимую слабость, и сделал то, на что бы никто не решился никогда: выбросил его из обоймы, столкнул с рельсов, отодвинул от трона, в одночасье лишил самого главного, чем он обладал, – власти, выкинул, уверенный в том, что не встретит сопротивления.
Для него так и осталось загадкой, что же тот знал, почему действовал так нагло, ведь был самый настоящий трус, еще и диареей страдал, приступы которой нападали на него, как только начинал испытывать хоть какой-то страх. В комнате отдыха, расположенной позади своего кабинета, по совету жены хранил целый шкаф сменного нижнего белья, а тут не испугался, пошел напролом, может, просто блефовал, да и, может быть, ничего личного против него не имел, всего лишь в соответствии со сложившейся традицией убирал тех, кого считал сильнее себя. Обида до сих пор жгла душу. С ним справилось ничтожество, получившее впоследствии крупнейшую международную премию за самое изощренное предательство. Человек, совершенно случайно оказавшийся на вершине власти, кого из-за шести пальцев на правой руке, каждый из которых тот использовал, чтобы указать неверный путь целому народу, называли шельмой, меченной богом, еще и поражались его глупым речам, смеясь над его умением путать ударения, когда не находилось что сказать. Но следом за ним и вся Страна путала ударения, считая, что так вернее. Значит, чем-то тот брал людей, может быть, тем, что пространно и часами рассказывал о всякой чуши, выдавая это за новое восприятие мира, люди же ничего не понимали, им было неудобно признаться в этом не только другим, но и себе, сам же болтун полагал, что несет доброе, вечное, и все сделанное, в том числе и предательство, записывал себе в заслуги. Его так никто и не смог наказать, кроме жизни, в конце концов ему пришлось уйти со всех постов, заигрался в свои игры так, что не заметил, как спилил сук, на котором сидел. Оставшись без средств к существованию, бывший Самый Большой начальник долго попрошайничал, а затем устроился сторожем в публичный дом. Там платили копейки, и тот так бы и сгинул, если бы не старые друзья из-за границы, с которыми его связывало, как они сами публично и с нескрываемой гордостью признавались, общее чувство вины, – те иногда подбрасывали приработок, вроде рекламной халтуры, правда, редко, но даже приглашали читать лекции перед студентами из стран новых демократий.
