Полковник навестил Дроздова не на службе: «дома как-то уютнее». И генерал с готовностью разделил эту точку зрения – а заодно и трапезу с интересным собеседником. На первое, второе и третье подавались «жареные» факты из жизни Александра Николаевича Яковлева: Полковник сам заявил о своих «гастрономических предпочтениях».
– Знаешь…
Дроздов в очередной раз отставил тоже очередную пустую рюмку: «тост наш – за Родину, тост наш – за Сталина, тост наш – за знамя побед!». Не по-русски сидеть насухую – а «где достанет на пол-разговорца – тут и вспомнят кремлёвского горца». И не а-ля Мандельштам: «выпьем за Родину, выпьем за Сталина, выпьем – и снова нальём!».
– …Самое интересное заключается в том, что я ведь докладывал Крючкову о контактах Яковлева с американцами.
– Нет, генерал, это – не самое интересное! – усмехнулся Полковник, иронически разглядывая собутыльника сквозь опорожнённую рюмку. – Самое интересное – то, что Крючков не дал тебе задания на проверку сигналов.
Дроздов незамедлительно уважил Полковника взглядом из трёх вопросительных знаков рядом. А когда этого ему показалось недостаточно – «вышел в эфир»:
– Точно! Догадался – или…
– И «догадался», и «или»! – не отказался от усмешки Полковник. – Твой Крючков – протеже Яковлева.
– ???
Кусок сыра выпал изо рта генерала. Но, если с басенной лисой это несчастье приключилось из-за неготовности к вранью, то Дроздов оказался не готов к правде.
– Ну, хорошо, – «снизошёл» Полковник. – Не протеже: человек Яковлева.
– «Хрен редьки!» – обретя голос, усмехнулся генерал. – «Откуда дровишки»?
– «Земля слухом полнится»!
Полковник уклонился не только словом, но и взглядом.
– И, потом: «страна должна знать своих героев»… Ну, а если серьёзно: не один ты исходишь любопытством в адрес этого человека. В творческом отношении Александр Николаевич близок к «абсолютному нулю»: минус двести семьдесят три градуса… ниже уровня пола. Созидатель из него – те самые «минус двести семьдесят три»! Но, зато – каков потенциал разрушителя! Такому человеку дай только развернуться – потом уже не остановишь! Тут и Архимед позеленел бы от зависти со своим примитивом «Дайте мне точку опоры – и я переверну Землю!». А ещё у Александра Николаевича есмть два незаменимых качества для агента: он умеет драпироваться в кумач – и при этом собирать «своих» до кучи! На «своих» же у него нюх – куда тому собачьему!
От нахлынувших мыслей Дроздов на время даже забыл об обязанностях хлебосольного хозяина: так и замер с бутылкой в руках.
– Как ты сказал: «для агента»?! Ты полагаешь, что он… Или ты говоришь об «агентах влияния»?
– Разливай! – скомандовал Полковник генералу – и тот незамедлительно спохватился. – Роль «агента влияния» Александр Николаевич перерос лет двадцать назад – наподобие того младенца, который переболел корью. Для него сейчас этот наряд – явно мал…
Дроздов не стал изумляться сверх меры: уже освоился. Вместо этого он лишь покачал головой – и чокнулся рюмками с Полковником. Молча выпили, молча закусили. Генерал собирался с мыслями и дожёвывал огурец – а Полковник «дожидался» генерала: сейчас тому надлежало «выходить к микрофону». Наконец, генерал смахнул тыльной стороны ладони крошки с губ и уголков рта.
– Значит, ты полагаешь, что Яковлев – «человек оттуда»?
– Если только под «оттуда» ты не понимаешь всего лишь «другие мысли»?
Дроздов рассмеялся.
– Да, Полковник, тебя голыми руками не возьмёшь! Недаром наши оперативники уже хлебнули через тебя выговоров и «прочего удовольствия»! Думаю, если выгорит ваше дело, мне ещё придётся ходить к тебе на доклад.
