Полина повернулась и увидела, что на крыльце дома стоит с ружьем в руках мужчина. На носу у него были большие очки с толстыми линзами, которые увеличивали глаза, словно лупа. Мужчина навел на них ружье и пошел вперед. Полина подняла руки.
– Я – старший следователь полиции Полина Егоров, а мой коллега – следователь Григорий Кротов. Мы предъявим удостоверения, но вы должны опустить ружье. Прямо сейчас.
– Это мой дом, моя собственность, что вам от него надо? Он – мой сын.
– Повторяю, мы из полиции, опустите ружье, – попросила Полина. – Ваш сын оставил на месте преступления фотоаппарат, на котором множественное количество фотографий убитой.
– Неправда. Мой фотоаппарат при мне лежит в комнате, – крикнул парень, держась за горло.
Полина достала из кармана флешку
– Аппарат, наверно, да, а сама флешка – вот.
Мужчина убрал ружье.
– Оно не заряжено. Прошу пройти в дом. Там можно будет во всем разобраться, – ответил мужчина.
– Почему вы допускаете такое свободное обращение с ружьем? – спросила Полина.
Полина с Григорием прошли в дом.
– У вас есть лицензия на оружие? – спросил Григорий.
– Как вас зовут? – поинтересовалась Полина.
– Конечно, – с готовностью проговорил он, поставив ружье у стены, и выдвигая шкаф. – Я храню его в кабинете в закрытом специальном шкафу. Я охотник. Так говорите, он фотографировал кого-то? У нас что, запрещено фотографировать? Я – Федор Нечаев. А это мой сын – Дмитрий Нечаев.
Федор достал документы на оружие и передал их Полине. С документами было все в порядке.
– Я охотник, – сказал Федор, – поэтому и храню дома оружие, естественно, не заряженное. А вообще, время уже не то. Сейчас в дома влезают, наркоманы шляются.
– И что, часто вот так вы размахиваете ружьем посреди дня, если кого-то видите в саду? С моей точки зрения, это перебор, – сказала Полина.
– А почему вы применили удушающий захват к моему сыну? Это было явно вне рамок закона.
– Я прибегнула к удушающей хватке, в связи с тем, что ваш сын пытался задушить моего сотрудника, уткнув его лицом в снег. Самозащита в форме удушающей хватки может считаться разумной или даже необходимой, – пояснила Полина.
– Аргумент, – ответил Федор. – Так что произошло?
– В фотоаппарате вашего сына может содержаться информация, полезная для расследования, – сказала Полина и посмотрела на парня.
На вид парню было около двадцати лет. Потом продолжила:
– Алиса подверглась жестокому нападению и убийству на собственном крыльце. Сейчас она могла бы быть в кругу семьи, а не лежать на снегу с вскрытым горлом. Ваш сын мог что-нибудь видеть, например, само убийство. Ведь ты снимал ее, чуть ли не каждый день. И даже дерево подходящее нашел, не так ли?
– Я ничего не видел, – ответил парень.
– Я думаю, ты не первый день следишь за ней. Верно? Сколько? – наседала Полина и посмотрела на коробку, стоящую в углу. – Здесь целые пачки фотографий Алисы.
Парень молчал, ничего не отвечал. В этот момент затрезвонил телефон Полины. Она посмотрела на дисплей, звонил полковник. Полина вышла на улицу, чтобы ответить, попутно закуривая сигарету. Исаев на том конце провода злился. Время шесть часов вечера, а ее до сих пор нет у него дома. Полина извинилась и сказала, что попытается пораньше освободиться. Вот это время летит, вроде недавно было одиннадцать дня, и уже шесть вечера. Она вернула телефон в карман и случайно уронила зажженную сигарету и зажигалку. Зажигалка упала куда-то под деревья. Полина снова достала телефон, включила фонарик и стала искать зажигалку. И тут чуть поодаль увидела небольшой участок разрыхленной земли.
