– Валя! Ты смотри, чему их там учат? – продолжала измываться младшая подруга.
– Да ну вас! – подскочил я с бревна. – Мне пора уроки учить.
– Иди, иди. Да не забудь правильный ответ написать, тогда сразу в восьмой класс переведут.
Проклиная всё на свете, я заскочил в комнату, где мать уже гладила постиранное с утра белье. Она не заметила мое негодование, так как стояла ко мне спиной.
– Погулял?
– Да, – стараясь скрыть обозлённость, буркнул я.
– Там, наверное, и погулять не с кем. Ничего. Потерпи немножко. В следующее воскресенье, говорят, сразу четыре семьи заселяются.
Тем временем я уже уселся за стол и достал принадлежности из портфеля.
– А ты руки помыл, Владик?
На работе, рассказывала мать, к ним часто приходят из лаборатории проверять санитарное состояние кухни. Даже мазки берут на какие-то «палочки», объясняла она отчиму. Поэтому мать уважала и любила чистоту, а заодно, приучала к ней и меня.
Я наскоро помыл руки и снова сел за стол. Вид новых цветных карандашей, букваря и чистой тетради отвлек меня от позорного разговора с девчонками, и я погрузился в иной мир. Это был мир совершенно новый, интересный и влекущим к тайнам познания.
Выполнение домашнего задания я начал с рисования палочек в косо разлинеенной тетради. Они получались немного кривыми и толстыми (плохо был подточен карандаш), но я сумел справиться с ними. Конечно, до образца домашнего задания, написанного самой Ириной Владимировной, нарисованным мною палочкам было далеко. К тому же, она писала пером! И немного подумав, я успокоил свое самолюбие.
В Букваре мне захотелось посмотреть новые главы. Я даже попытался прочитать какую-то сказку, но быстро устал: не по Сеньке оказалась шапка. В общем, довольный, что я уже могу читать даже сказки, я закончил делать уроки.
Вечером пришёл отчим. Немного навеселе, он заметил приготовленный мною портфель.
– Ну как? Много двоек нахватал? – с иронией спросил он.
– Ни одной.
– Подожди-и, когда-нибудь всё равно получишь. Вот тогда мать тебе и всыплет по первое число, да так, что два дня чесаться будет…
– Ваня, ешь, давай, а то борщ остынет, – прервала его мать. Тот, поблескивая подвыпившими глазами, посмотрел на неё и спросил:
– Никто ещё не приехал? Может, успеем комнату поменять?
– Теперь, Ваня, не сможем: свободные уже заняли, а в воскресенье приедут остальные.
Помнишь, в прошлый выходной здесь были хозяева со своими ключами от пустых комнат? Я слышала, что через неделю они начнут переезжать.
– Ладно, Лидка. Где наша не пропадала? Поживем пока здесь, а там видно будет.
В воскресение приехали новые семьи. Среди них моего возраста оказался только один мальчишка. Другой был намного старше, долговязый и в очках. Однако познакомиться с ними в суете не удалось. Семьи до позднего вечера обустраивались по комнатам. Жители барка помогали им сгружать и разносить вещи, намекая, что такое важное дело, как переезд, надо бы обязательно обмыть. Прибывшие соглашались и понимающе кивали головами.
– За нами не станет, – поднимая тяжелый шифоньер вместе с помощниками, кряхтя, басил один из приезжих. – Вот сейчас закончим, и – полный вперёд.
– Осторожней! – кричала другая хозяйка, – здесь у меня зеркало завёрнуто, и, смотрите, посуду не побейте.
– Ничего, на счастье можно немного и поколотить, – шутил мой отчим. Так, дружно и весело, все новоприбывшие успели к вечеру занести свой скарб.
