Несовершенные - страница 21

Закат – вид на город против света, солнце-апельсин в сине-зеленом небе. Подпись: «Protect me from what I want». Помидоры с моцареллой и базиликом, вид сверху, вся композиция как из книги рецептов (порция просто смешная). Подпись: «Some days I am goddess, some days I am wild child, and some days I am a fragile mess. Most days I am a bit of all three. But every day, I am here, trying. S. C. Lourie». Глаза, выглядывающие из-за какой-то неизвестной книги: #book #booklover #life». Сумочка «Прадо», задрапированная шифоном пудрового цвета (вероятно, где-то на витрине): #Prada #bag #Pradabag #desire. Фотография из Чикаго, вместе с Гвидо: #work #lovemywork. На всех, кроме этой, Мария Соле в одиночестве.

В среднем от пятнадцати до двадцати пяти лайков, семьдесят четыре подписчика, две тысячи пятьсот шесть подписок.

Анна залила водой чайный пакетик и присела на край стула. Ноги заледенели. Она вернулась к началу: аккаунт создан год и месяц назад, выкладываются примерно две фотки в месяц; подписки на актеров, звезд, певцов, спортсменов, моделей, модные бренды (среди них «Шанель», «Миссони», «Ив Сен Лоран», «Ральф Лорен», «Баленсиага»). Модели все тощие, бесполые, в чем только душа держится? Видны одни глаза – огромные, голубые или карие, подведенные карандашом или черной тушью. Животы впалые, руки-ноги костлявые.

– Мама, – донесся до нее голос Наталии.

Анна закрыла ленту и побежала к дочери. В голове мелькнуло, что, возможно, та зовет уже не в первый раз. Наталия разбудила Габриеле, и теперь они оба топтались в кроватке, озираясь и глядя сквозь решетку какими-то невидящими глазами, точно слепые. Анна бросила взгляд на часы: они уже опаздывают в бассейн, надо бежать.

– Так, ребята, сейчас мама в темпе вальса все сделает, и все будет хорошо. Мы успеем, мы обязательно успеем вовремя.

Кора подготовила им сумку для бассейна. И полдник ждал в холодильнике – банан, нарезанный ломтиками, и яблоко (Анна придавала большое значение фруктам в рационе). Поменяв дочери подгузник, она закутала детей, точно эскимосов.

Малышку она усадила в детское кресло, а Габриеле пристегнула на заднем сиденье. По дороге напевала застрявший в голове мотив. Дети спокойно глядели в окно. Казалось, все ее прежние страхи испарились. Припарковавшись у спортклуба, они пошли в раздевалку и спешно переоделись. Никто не капризничал, все трое пребывали в какой-то удивительной гармонии. От теплого воздуха Анне стало совсем комфортно. Она отвела детей в бассейн и препоручила тренеру Мануэле, внушительных размеров женщине, появлявшейся всегда в одном и том же костюме со штанинами до колен. Она поднимала деток в воздух, проносила на уровне глаз, легонько дула им в лицо, чтобы они задержали дыхание, и потом с ловкостью жонглера погружала их под воду на четыре-пять секунд и возвращала обратно. Изумленных и улыбающихся.

Анна поглядела на них минутку, потом устроилась на трибунах, достала телефон и, расстегнув верхние пуговицы на блузке, снова нырнула в соцсеть. И заметила одну вещь, которая от нее поначалу ускользнула. На фотографии с новогодней елкой Мария Соле была в струящихся брюках-алладинах серо-бежевого цвета. У Анны тоже были такие, но сидели они совершенно по-другому. Худоба этой женщины просто не укладывалась в голове. Анна вспомнила, что свои она купила в Лондоне, в универмаге «Кос», вскоре после рождения Наталии; они были там вместе с Гвидо. Это ноябрь две тысячи восемнадцатого? Он тогда сказал: «Дорогая, ты выглядишь как клоун» – и ее это задело.