Гору я встретил судорогой в правой ноге, которая сжималась и пожирала саму себя. Я упал, корчась, а медвежонок, вылизывая мне лицо, помогал избавиться от спазма. Скоро отпустило, и мы приступили к делу. Поведение Мэнбера изменилось: нос вытянулся вперед и вел его за собой, а я – за ним. В определенном месте он остановился, встал на задние лапы и покружился. Я расценил это как знак.
За гранью максимальной громкости я звал Майну, и что меня удивило – Мэнбер тоже рычал ее имя, усиливая эффект. Слышала вся тайга, кроме нее самой. И вдруг, словно получив сигнал, малыш принялся скрести лапами в определенном месте. Я присоединился: через пол часа обнаружили щель, через которую в нос врезался сакральный аромат пещеры. Разглядеть было невозможно – тьма. Прижав до хруста ухо, я услышал отдаленный, рассеянный плач. Не разборчиво послышался голос Майны. Походило на молитвенные мотивы, обращенные к кому-то. Сильный, порывистый ветер начал заглушать внимание. Следом раздался величественный гром, от которого мы поджали уши. Небо моргнуло – откуда хлынул ливень. Молния щелкала с такой яростью, что я не припоминал подобного. Мы присели, облокотившись спиной о каменную стену. Так, отрезанные разбушевавшейся природой от наблюдений, мы принялись беседовать, философствовать о жизни.
– Друг, странно всё это, правда? Скажи мне, как не переживать, как бороться с ситуацией, которую не понимаешь?
Он положил мокрую, сопереживающую голову мне на колени. Я напрягся, чтобы перекричать ливень. Помнится, прабабушка говорила: “Будь всегда смиренным, не сопротивляйся данному тебе – это промысел божий, не трать силы на пустые переживания”. Но я так не могу, понимаешь, а если это не пустые переживания? Что, если это важное уйдет от бездействия? Кто знает, как правильно? Кажется, мы должны всё-таки действовать, пока можем. Как это расценивают сверху? Допустим: смирюсь, а на самом деле буду знать, что просто сдался, проявил слабость. Надо же еще уметь правильно смириться… Или человек всегда проявляет доброту. Что за этим кроется? Возможно, трусость сопротивления конкурентным силам… Как всё это различить? Где изюм, а где истина? Несовершенная жизнь вечно вопрошает.
Мэнбер взъерошился, лизнул мой лоб и свернулся рядом калачиком. Гладил его успокаивающую шерстку и продолжал справляться с потоком.
– Мысли складывают определенный характер, а он, в свою очередь, формирует судьбу. Таким образом даруется жизнь, по твоему видению. Стало быть, опыт – движущая сила!
Раскаты грома поедали слова. Мэнбер поднял глухие глаза, будто не расслышал. Я повторил:
– Опыт, говорю, движущая сила. Главное – делать выводы, исправлять ошибки прошлого, и тогда, наверно, проявятся ступени, по которым можно карабкаться дальше к свету. Мы все кого-то теряем и кого-то находим. Но вот оно, данное окружение, твои инструменты, с помощью которых можно изменять пути в благую ветвь. Пусть даже не здесь, не за один раз, не за одну жизнь, но ошибки постепенно искоренятся и преобразуются в рай. Ошибки – топливо рая.
Краник неба закрыли. Включили желтый, теплый свет. В пробелах высоких деревьев выглядывала радуга. Это радовало, но я хотел бы видеть ее перед собой. Повернувшись к месту исследования, обнаружил изменения: щель стянулась, заросла словно кожей, оставив назойливым наблюдателям шрам. Разум разбивался в щепки о стену нереальности. Я бы скорее поверил, что сошел с ума, чем в заживление горы по истечению часа. Куда исчезло отверстие? Или я настолько сильно хотел увидеть Майну, что мозг выдал на подносе желанный информационный ужин, приготовленный высшим шеф-поваром? Настроил обоняние, осязание, изображения, и ее молящийся голос?
