– Валерия Игоревна, идёмте, я помогу вам написать заявление, чтобы у господина следователя отпало желание противодействовать моему вступлению в дело, – с этими словами новый адвокат по-хозяйски приглашает меня за мой же кухонный стол и любезно отодвигает стул, словно мы не на обыске, а на светском рауте.
Когда он уверенно диктует заявление, в котором я прошу допустить адвоката Лазарева Дениса Станиславовича к осуществлению моей защиты, в гостиной стоит зловещая тишина. Я даже слышу скрип ручки по бумаге. Или это скрипят зубы Прокопьева, когда он выпроваживает за дверь старичка-Мищенко?
– Денис Станиславович, я никого не убивала, – шепчу я, пользуясь тем, что остальные участники обыска разбрелись по комнатам.
Уголок губ адвоката изгибается в полуулыбке:
– Я знаю. Да это и не столь важно. Скажите лучше, где вы были сегодня в полвторого ночи?
Понимаю, что вопрос задан не из праздного любопытства. Так же тихо отвечаю:
– В ночном клубе «Куку». Меня там столько народу видело. Камеры там, наверное, есть. А у меня самóй есть видео в телефоне. И у моей подруги Миланы тоже. Но наизусть я её номер не помню, а смартфон изъяли.
Адвокат кивает, но больше ничего не говорит, а сам печатает кому-то сообщение. Может тому, кто пригласил его сюда? Я не спрашиваю об этом напрямую, но на самом деле теряюсь в догадках. Родители, судя по всему, о моих проблемах ещё не знают. Друзья – тоже. А врагов у меня не было, кажется, до сегодняшнего дня. На того, кто приглашён правоохранителями, он тоже не похож. Так кто же всё-таки тот таинственный доверитель, чьё имя адвокат отказался разглашать?
После возвращения следователя, Лазарев переключает внимание на него. Задаёт вопросы, заставляющие того нервничать. Оказавшись сторонним наблюдателем, я с удивлением отмечаю, что за злостью Прокопьева кроется испуг, близкий к состоянию паники. Только что он был здесь хозяином положения, а теперь кажется загнанным в ловушку зверем. Между ним и моим адвокатом не просто неприязнь, а настоящая многолетняя вражда.
Стоя на кухне, вспоминаю о том, что ничего не ела со вчерашнего дня, но тут же снова отвлекаюсь на спор следователя и адвоката.
– Как ты вообще здесь оказался? – мрачно досадует Прокопьев. – У тебя же кабинет в Находке.
– Был неподалёку. Как чувствовал, что придётся поработать на выходных, – произносит Денис Станиславович, а поймав мой любопытный взгляд, добавляет: – Валерия Игоревна, обыск скоро подойдёт к концу, вам лучше переодеться.
Этот совет вызывает у следователя очередную волну негатива:
– Только я здесь могу давать подобные разрешения, Лазарев!
– Ну так дай, – невозмутимо пожимает плечами адвокат. – Или ты мою подзащитную в отдел на допрос в халате пригласишь? А мне пока предъяви всё, что изъял. И протокол покажи, я туда замечания впишу.
Переодеться я бы не отказалась, но без разрешения не решаюсь. Жду, что скажет следователь, но он молчит почти минуту. Кажется, у него от злости даже волосы наэлектризовались.
– Волков! – нервно рявкает он наконец. – Проследи, чтобы подозреваемая переодевалась, а не препятствовала следствию.
Алекс выглядывает из кухни. Но смотрит не на Прокопьева, а почему-то на Лазарева. Тот, в свою очередь, поворачивается ко мне и едва заметно кивает.
– Идите, Валерия Игоревна.
Присутствие Лазарева и его уверенность заставляют меня воспрянуть духом. С его появлением меня заслонил от присутствующих невидимый щит, надёжный и прочный. Вселяющий надежду на то, что я сумею справиться со сложившейся ситуацией. И я поднимаюсь по лестнице, не столько слыша, сколько ощущая присутствие Алекса за моей спиной.
