Читать онлайн Татьяна Миненкова - Несовершенство

Decode – Paramore

Смотрю, как отец неторопливо расхаживает из одного угла кабинета в другой. Кто-нибудь посторонний счёл бы директора Азиатско-Тихоокеанского Альянса спокойным и немного задумчивым, но я слишком хорошо его знаю. В настоящий момент Игорь Сергеевич Дубинин разгневан и зол. И разочарован. Мной.

– О чём ты думаешь, Вали? – взрывается он, наконец, остановившись, пока я пытаюсь поймать ускользающую нить нашего разговора. – Я распинаюсь перед тобой полчаса! Рассказываю о том, сколько денег Альянс потерял по твоей вине! А вместо того, чтобы раскаяться или предложить варианты решения проблемы, ты… что ты делаешь? Ворон считаешь? Любуешься пейзажем?

Пейзаж и правда неплох. Солнце уже зависло над морем, готовясь, часа через три-четыре нырнуть за полосу горизонта. А пока расстелило на тёмно-синей глади дорожку золотистых бликов. Но вместо созерцания этой безусловной красоты мой взгляд прикован к входу в здание, где сейчас паркуется чёрная Тойота Краун.

Бросаю взгляд на смарт-часы. На дисплее короткое сообщение от Алекса: «Уже подъехал».

– Это ведь изначально был твой проект! – продолжает папа и я ощущаю себя нашкодившей школьницей. – В июле мы нарушили сроки первой поставки. А в августе из-за этого почти сорвалась сделка с Евроимпортом…

Робко вставляю:

– Но ведь не сорвалась же, пап.

– Исключительно благодаря Нестерову и его связям, а не тебе, Вали!

Воспользовавшись тем, что отец предсказуемо начинает петь дифирамбы управленческим и деловым навыкам Марка Нестерова, незаметно достаю из кармана брюк телефон и почти не глядя печатаю, надеюсь, без ошибок:

«Я ещё не освободилась. Поднимись, пожалуйста. Скажи на проходной, что ко мне, и тебя проводят».

– Да если бы не Марк, мы потеряли бы ещё несколько миллионов! – грохочет папа, пока я жму на зелёный самолётик в мессенджере, чтобы отправить сообщение. – Нестеров целеустремлённый, гибкий и умеет стратегически мыслить!

В отличие от меня. Да, я знаю. Регулярность подобных сравнений могла бы заставить возненавидеть Марка, но он жених моей лучшей подруги, и я просто благодарна ему за помощь. В очередной раз.

Осторожно выглядываю в окно. Алекс выходит из машины, и мои мысли устремляются невообразимо далеко от интересов Азиатско-Тихоокеанского Альянса. Так далеко, что это расстояние можно измерять в световых годах, как между планетами в космосе. Потому что у меня сегодня свидание. Ах, а что это там у Алекса в руке? Букет?

Тем временем папа злится ещё больше.

– Чего ты киваешь? Дело ведь даже не в деньгах! Это ты должна быть такой как Нестеров, Вали! Должна быть тигром, которому, протяни палец – отхватит руку по локоть! В бизнесе без этого никак! Ты мой заместитель, и когда-нибудь именно тебе суждено занять кресло директора!

Я не тигр, а трусливый мышонок, боящийся собственной тени. Но не вижу смысла спорить и говорить, что Марк – мужчина, которому деловые качества достались от природы. Игорь Сергеевич Дубинин мечтал о сыне, который непременно обладал бы всеми перечисленными характеристиками. Но сына у него нет. Есть только я.

Бормочу неуверенно:

– Придумаю что-нибудь.

– Здесь не думать надо, а действовать! Этот проект был своеобразной проверкой, которую ты позорно провалила!

Опускаю глаза, надеясь на то, что повинную голову меч не сечёт. Не хочу сейчас слушать его обвинения. Думать о делах, какими бы важными они ни были, тоже не хочу. Рабочий день кончился двадцать минут назад, и теперь каждая секунда тратит время, которое я теоретически могу проводить более приятным способом.

Алекс надолго улетал в командировку на другой конец страны, поставив наши едва начавшиеся отношения на паузу в самом интересном месте. Я соскучилась по нему. Успела за этот месяц нарисовать в воображении столько вариантов нашего совместного счастливого будущего, что не вместилось бы в целый книжный том, и теперь от ожидания этой волнительной встречи внутри всё трепещет и поёт.

Изображаю на лице решимость, словно я театральная актриса и мне нужно убедить огромный зрительный зал, а не всего одного человека:

– Я всё исправлю пап.

– Ещё бы, – хмыкает он и садится за стол. Устремляет на меня суровый взгляд. – И у тебя всего два варианта, Вали. Ты либо полетишь в Турин сама и будешь там до тех пор, пока не наладишь работу, либо найдёшь кого-то, кто сделает это так хорошо, как могла бы ты, если бы достаточно постаралась.

Такое развитие событий предсказуемо. Я ещё месяц назад отдала в отдел управления персоналом распоряжение о поиске нужного сотрудника. Даже успела лично поприсутствовать на паре собеседований, но все кандидатуры оказались неподходящими.

Смиренно киваю, надеясь, что на этом сегодняшняя экзекуция закончена:

– Хорошо.

– Нехорошо. – Игорь Дубинин не терпит, когда последнее слово остаётся не за ним. – На то, чтобы определиться у тебя ровно две недели. До пятницы.

Сердце замирает на секунду, потом начинает биться быстрее. Да за такой срок мне никого не найти! А лететь в Италию самóй в мои планы не входит. Регулирование крупных поставок мебели для Альянса предполагает постоянное проживание за границей, а я, хоть и люблю путешествовать, ещё больше люблю Владивосток, в котором у меня только-только начала налаживаться разбитая вдребезги личная жизнь.

Сдавленно произношу:

– Поняла, пап.

– Не забудь про ужин сегодня вечером.

Слова вонзаются в планы намечающегося свидания ржавыми гвоздями. Конечно же, про традиционный ужин с родителями я столь же традиционно забыла. Да я обо всём забыла с той самой минуты, как Алекс утром написал, что едет из аэропорта.

– Угу, – угрюмо подтверждаю я, мысленно строя планы отмазаться от злополучного ужина.

Сказаться больной или уставшей? Отключить телефон? Выдумать другие дела? Не поможет. Да даже попади я под машину по пути, смерть не будет считаться уважительной причиной, и я обязана буду присутствовать за столом в назначенное время как герой фильма «Призрак» с Патриком Суэйзи.

Махнув рукой, отец любезно разрешает:

– Можешь идти.

Его внимание тут же погружается в стопку документов на столе. Не оправдавшая надежд дочь ему более неинтересна.

– Всегда есть «зато», – шепчу я сама себе, едва за мной с щелчком закрывается дверь кабинета.

Зато меня ждёт Алекс и букет. Зато на улице прекрасная погода. Зато завтра выходной. Зато я сегодня очень кстати в этих тёмно-коричневых брюках и бежевой блузе, которые, по словам Ланы, безумно мне идут…

Бóльшая часть сотрудников успела разбежаться по домам. Кто-то из задержавшихся, гремя ключами, закрывает кабинеты, кто-то настойчиво жмёт на кнопку лифта, чтобы поскорее умчаться с работы по своим делам.

– До свидания, Валерия Игоревна, хороших выходных, – слышится с разных сторон, и я рассеянно киваю и прощаюсь в ответ.

Это для отца я разочарование во плоти. Но подобные сегодняшнему аутодафе обычно происходят за закрытыми дверьми директорского кабинета. Для сотрудников Азиатско-Тихоокеанского Альянса я – Валерия Дубинина, дочь руководителя и заместитель директора. И большинство относится ко мне вполне дружелюбно и с уважением.

Мысленно всё ещё пытаюсь настроить себя на привычно-оптимистичный лад.

Зато я за последний месяц похудела на четыре килограмма. Зато сейчас можно будет вознаградить себя чем-нибудь сладким. Зато у Ланы завтра девичник и через две недели свадьба.

Не получается. Внутренности вибрируют от неясного беспокойства. Оно давит на затылок и плечи, скребёт до кровавых царапин в груди. Нужно только войти в кабинет, улыбнуться Алексу и успокоиться.

– Валерия Игоревна, вас ожидают, – докладывает секретарь в приёмной.

Она не уйдёт с рабочего места, пока я не отпущу. Но сегодня её помощь уже не понадобится. Произношу:

– Спасибо, Ириш, ты можешь идти, хороших выходных.

До начала свидания осталось четыре, три, два…

– Сахаров? – Удивлённо застываю на входе. – Какого рожна ты здесь забыл?

Пытаюсь свести в уме дебет с кредитом, но не выходит. Меня опредёленно должен был ждать в кабинете не двинутый на стихах Есенина изменник—бывший, а прекрасный во всех отношениях, только что вернувшийся из командировки, будущий.

Тем не менее именно Никита стоит у стола, вальяжно облокотившись на него, словно он здесь хозяин. Это могло бы быть так, если бы мы всё-таки поженились. Но выяснилось, что Ник не хозяин своим словам, поступкам и тому, что болтается у него между ног. После расторжения помолвки, вообще не могу понять, что Сахаров до сих пор делает в Альянсе. Официально – он мой помощник, но лучшей помощью с его стороны было бы написать заявление о собственном увольнении.

– Заносил документы на подпись, – хмыкает он, но не уходит, а смотрит пристально и оценивающе.

От этого взгляда становится неуютно. Он добавляет к общей паршивости моего состояния пару лишних пунктов. Ворчу, не скрывая недовольства его визитом:

– Себя тогда почему забыл унести? В понедельник подпишу.

Никита отлипает от стола и, продолжая на меня смотреть, направляется на выход. Я же в который раз пытаюсь понять, что в этом человеке когда-то могло мне нравиться? Раньше он казался светлым, отзывчивым, заботливым и даже красивым. Теперь я отчётливо вижу его иным. Внешне вполне посредственным, расчётливым, изворотливым и алчным.

И лишь когда Сахаров выходит в коридор, я быстрым шагом подхожу к окну. Чёрный Краун в этот момент как раз отъезжает с парковки, вклиниваясь в ряд машин спешащих с работы сотрудников. Мысли судорожно мечутся в голове. Почему Алекс уехал?

Оглядываюсь вокруг. Смотрю на собственный кабинет, словно на картинку в игре с поиском отличий, выискивая, что изменилось за сорок минут моего отсутствия. На журнальном столике у дивана – чашка недопитого эспрессо. Ещё тёплого. На столе стопка подшитых договоров. Белая упаковка с лентой в полупустой корзине для бумаг. Ахнув, выдёргиваю тот самый букет, явно предназначавшийся для меня.

Пионы. Красивые, пастельно-розовые. Каждый лепесток такой бархатистый и нежный, будто светится изнутри. Аромат от букета сладкий, лёгкий и ненавязчивый. С трепетом разглаживаю примятую бумагу, защитившую хрупкие цветы. Благодаря ей ни один не сломался.

Я обожаю пионы. Это известно родителям, которые дарят мне их один раз в году на день рождения, потому что в июне у пионов сезон. Это известно Сахарову, который почему-то вопреки моему желанию, всегда приносил исключительно тёмно-красные розы. Это известно Алексу, потому что я случайно обмолвилась в разговоре. И он нашёл для меня пионы в начале сентября.

Кровь приливает к лицу, когда пытаюсь мысленно воссоздать произошедшие события. Алекс был в кабинете, судя по букету и недопитому кофе. Но до моего возвращения он ушёл, ничего не сообщив, зато вместо него в кабинете наличествовал довольный собой Никита. Вывод напрашивается сам собой.

Спустя мгновение, оставив букет на столе, я уже несусь по коридору. Надеюсь, Сахаров ещё не ушёл домой. Точнее, не сбежал. Потому что я хочу безотлагательно придушить его собственными руками.

Надо бы расплакаться, но некогда. Картинку перед глазами застилает алая пелена. Пульс стучит в висках синхронно стуку каблуков туфель по отполированному полу. Такая ярость мне совсем несвойственна и даже немного пугает, но я не в состоянии об этом думать.

– Сахаров! – громко окликаю его у лифтов, а когда он оборачивается, я уже стою за его спиной. – Что ты сказал Алексу?