– Так ведь и вернуться могли, мало ли что.
Заботливый Баринов. Нет, правда, хороший парень.
– Какое там вернуться! Они от одного слова «дружинники» скуксились. Всё хорошо, Дима, не волнуйся.
– Тогда ладно, – вздохнул Баринов. – Слушай, а правда?..
– Что?
– Что группа Лехи Марецкого на тебя бочку накатила?
– Ну… – сама я бы ни за что не стала сор из избы выносить, но раз уж и так всё известно… – Накатила, получается.
– А что главный тебя из дружины выгнал, тоже правда?
Быстро же в нашем коллективе новости разносятся. Особенно плохие.
Я покосилась на вставшего на ноги потерпевшего и, сделав несколько шагов в сторону под арку, отвернулась. Ни к чему постороннему слушать то, что я говорю.
– Во-первых, я ж официально и не была никогда… – начала я, но Баринов меня решительно перебил:
– А кого это интересует, как оно было официально?
– Вот – заинтересовало, наконец. А во-вторых, да. Выгнал. Так что, Дима, больше я с вами на дело не пойду. Никого не хочу подставлять.
– Бред какой! – возмутился Баринов. – Какие подставы? От тебя в рейдах ничего, кроме пользы, не было. И зачем всё это? Кому теперь легче?
– Кому-то легче, значит. Премии у кого-то выше будут.
– Я попробую поговорить с главным…
– Даже не думай! – испугалась я. – Если Карпенко кого и послушает, то только Эрика. А если уж и Эрика не послушает, то тебя и подавно. Не лезь! Хуже только сделаешь – и себе, и мне.
– Эх… – сокрушённо вздохнул Баринов. – Что ж творится-то… Ты там не грусти, Ладка. Ты всё равно нам всем как сестра.
– Ну уж, скажешь. Не всем… Но спасибо, Дима!
Я повернулась к тому месту, где оставила побитого парня, и от всей души выругалась.
– Что у тебя там?! – удивился Баринов.
– Димка, прикинь: у меня только что самым извращённым способом спёрли мобильник.
Ни в луже, ни рядом с ней, ни в обозримом пространстве двора парня в длиннополом плаще видно не было.
Эрик беззвучно хохотал, прикрыв глаза ладонью.
– Смейся, смейся, – проворчала я. – Хоть какая-то польза от моего приключения: тебя развеселила.
– То есть он только что чуть не утоп в луже, и вдруг раз – и смылся? – уточнил Эрик ещё раз и снова захохотал. – А ты по дну пошарила? Может, он там ещё?
Я усмехнулась. Вот, кстати, да, надо было пошарить по дну, а то мало ли что.
– Ладно, не дуйся, – сказал Эрик, отсмеявшись. – Лучше пей чай – остынет. И печенье трескай – хоть всё до дна, если хочешь.
Я запустила руку в большую круглую жестянку со сдобным печеньем. Добрый дядюшка всегда поставит на стол последнее. Холодильник у него пустой хронически: не кулинар он у меня, да и не добытчик. Общепит и еда на вынос – наше всё. Но это не потому, что он лентяй или скряга, просто по-другому не получается, не умеет он жить иначе.
– Я сейчас посмотрю, в шкафу должен быть мой старый телефон, – проговорил Эрик, покидая кухню. Через минуту он вернулся и положил передо мной вполне приличную трубку. – Симку завтра восстановишь и можешь пользоваться – мне он не нужен.
Сначала я хотела сразу ехать к себе, дождаться Макса и жаловаться на судьбу. Но, подумав, решила заскочить к Эрику на Шелгунова. Не то, чтобы до его квартиры было ближе, просто сегодня от жалоб Эрику могло быть значительно больше пользы.
– Спасибо, – я убрала телефон.
– Удивительно, как ты ещё рацию ему не подарила, – уже совсем невесело заметил Эрик.
– Хоть и подарила бы. Зачем она мне теперь? – фыркнула я.
