Нестинарка - страница 2

Намёк, замаскированный под заботу – типично для Линды. В последнее время я действительно злоупотреблял кофеином, а моё любимое эспрессо сильно отличалось от того, что мои соотечественники называют «кофе».

– Не переживай,  я уже привык к микроинфарктам – ответил я,– твоё вождение отлично тренирует сердце.

Как всегда, Линда лавировала между машинами, сохраняя высокую среднюю скорость и упорно стремясь первой вырваться на светофоре – будто участвовала в ралли и не могла допустить, чтобы кто-то другой отнял титул у неё из-под носа. Это обычно стоило мне немало разборок с начальником Дорожной полиции.

Дождь ослаб, и тени облаков поползли по фасадам зданий. Я задумался: убийца всегда находит способ совершить преступление в сухую погоду. Наверное, сверяется с почасовым прогнозом BBC. Это было уже третье убийство Саламандры – и автоматически переводило его в категорию серийных убийц. Хотя я и не был уверен в его поле, всё же предпочитал говорить о нём как о «нём», а не о «ней». Следов сексуального контакта не было, но статистика свидетельствует, что серийные убийства – чаще всего дело рук мужчин.

Кафе располагалось в четырёх кварталах от здания Нью-Скотланд-Ярда, где находился и наш отдел. Одним из преимуществ нашей службы был спецпропуск на служебные автомобили – парковка разрешалась в любой зоне города.

Когда я вышел из машины, уже начинало смеркаться. Вымытые дождём улицы сверкали под фонарями, по краям тротуаров стекали тонкие струйки воды. Я вдохнул подувший ветер – в нём чувствовался знакомый запах реки, смешанный с ароматом травы и земли. Хотя Нью-Брайтон остался за тысячи миль по ту сторону океана, я вдруг ощутил себя как дома.

В кафе было приятно тепло и сухо. Пахло свежемолотым кофе, корицей и чаем «Эрл Грей». За стойкой – круглое улыбающееся лицо синьоры Скиавоне, наполовину скрытое за подносами, на которых уже почти не осталось послеобеденных пирожных. Её руки ловко управлялись с заказами, словно жонглировали независимо друг от друга: одно движение – и уже нарезан яблочный пирог, налит чай и кофе.

Когда мы вошли, её дочь Лоретта как раз вручала бумажный пакет высокому прыщавому подростку. Увидев нас, она помахала рукой и воскликнула:

– О, кого это ветром занесло?! Привет! Если память мне не изменяет, мы с вами договаривались увидеться снова в конце июня? Два коротких в картонных стаканчиках – угадала?

– Как всегда, – рассмеялся я.

– И заверни нам четыре тех булочки с корицей и шоколадной начинкой, – добавила Линда.

– Будет сделано!

Я положил на стойку купюру. Лоретта отсчитала сдачу, положив булочки в бумажный пакет, подтолкнула  ко мне поднос с двумя разовыми стаканами кофе.

– Приятного аппетита! Пока!

– Пока!

На улице ветер усилился. По соседству с кафе продавали фастфуд – в основном турецкие дёнеры. Я заметил, что кто-то наконец снял помещение напротив, рядом с аптекой. Над дверью висел огромный жёлтый транспорант, изображающий палящее солнце, зеленые пальмы, серебристый песок и фиолетово-синее море. Прямо против солнечных лучей синими буквами было выведено: «Туристическое агентство Sunny Places».

На тротуаре у входа толпились нарядно одетые люди с бокалами белого вина. Ветер трепал воздушные шарики, привязанные к двери. Синие и жёлтые шарики. Два огромных пальмоподобных растения в керамических горшках подпирали распахнутые двери, защищая их от сквозняка.