Здоровенные псы, содержавшиеся при тюрьме, питались исключительно подножным кормом. То есть продуктом деятельности палачей. В последнее время собачки не жировали, так что с телом одного узника справились бы на раз-два.
Но оно же было невозможно! Оно же было государственным преступлением! Никогда прежде простому, как плеть, Резвану узник не предлагал совершить измену. А с другой стороны, ни об одного узника пока не плавились пыточные клещи.
– Думай быстрее, – предупредил узник. – Скоро рассвет.
– Где гарантия, что ты мне нарисуешь правильный план? – наконец решился Резван.
– Слово джинна, – просто ответил Энке.
Собственно, это всё и решило. Юный палач тогда впервые в жизни свернул на кривой путь. Да так с него после и не сходил. Иначе как бы он оказался в ином секторе через много лет после тех событий?
Энке нарисовал ему настоящую карту. Визирь с советником выкопали клад, но были на месте схвачены шахской стражей. Умный сановник недоучёл, что когда-нибудь палач всё же попадет на доклад к самому шаху.
Брат занял место советника дивана. Резван стал старшим палачом. В его уши потекли уже настоящие секреты. Откуда бы он узнал о переходах, откуда бы научился продлевать свою жизнь? Далеко не всем хитрый палач делился с шахом. В результате: Кавус скончался от возраста, а Резван в расцвете сил тихо смылся, прихватив изрядную казну, накопленную за время службы.
– Да-а-а, – задумчиво протянул бывший палач. – Прости, Манус Аспер, согласен, ты достойный хозяин этого достойнейшего из джиннов. Закрыватель, значит. А ты всё ходы запираешь? То есть, я хотел спросить, что теперь доброму человеку и через границу перейти нельзя?
– Нет, Резван, – рассмеялся Лекс. – Ходи, где хочешь, вернее – где можешь. Но, если увидишь письмена на камне, лучше обойди это место десятой дорогой. Неизвестно, что спугнёшь на свою голову, если сунешься.
– А не ты ли, уважаемый Аспер Манус, пять лет назад в горах с воинами Илая по пещерам лазил?
Лекс насторожился. Но Резван тут же его успокоил.
– Горцы как-то мимо проезжали. Оттуда слух.
Логово Резвана находилось далеко за границами королевства Синего орла, да ещё и на противоположной стороне от селения горцев, что позволяло усомниться в его словах. Но Энке на вопросительный взгляд Лекса только кивнул – дескать, не врёт. Древнему знатоку человеческой натуры можно было доверять, когда дело касалось правды и лжи.
– Раз уж у нас такой разговор… скажу тебе, Манус Аспер, мы с Илаем заключили договор: он следит за своим проходом. Я сторожу здешнюю тропу.
– Судя по тому, в каком она состоянии, народу тут немного проезжает.
– Отвадили, – скромно потупился Резван.
Без всяких объяснений стало понятно, что тропа сохраняется от посторонних, чтобы самим пользоваться невозбранно. А что Резван давно по ней не ходил, так нужда не приспела.
– Илай жив? – безразлично поинтересовался Лекс.
Следовало соблюдать осторожность. Беседа плавно свернула на вопросы, которые его весьма и весьма интересовали. Резван, однако, учитывая его прошлое, тоже легко ориентировался в оттенках смыслов.
– Тебя что интересует? – прямо спросил бывший палач.
– Как у него дела? Как соседи? Не беспокоят ли? Что с переходом?
Дела у горцев оказались – хоть куда. Племя процветало. Женщины шептались, что вот-вот в селение пожалует долгожданный золотой як. Мужчины охотились, разводили лошадей и торговали с королевством. Дети рождались теперь часто. Угроза вымирания отступила.
