– Я же езжу со Ржевки ради часа!
– У меня получается трехчасовой перерыв между занятиями!
– Кто ко мне поедет в десять утра в воскресенье?
– Нужно же куда-то запихнуть Данилу!
– В понедельник работает шесть человек. Распихайте их равномерно по вторнику.
– Я не могу во вторник.
– Алеся, три музыкотерапии в неделю – это слишком. Не остается времени на логопеда.
– Пожалуйста, могу вообще не работать.
– Саша Макарова! Ты можешь передвинуть свое индивидуальное на полчаса назад?
– Как вы себе представляете физкультуру в маленькой комнате?
– Так же, как обучение в игровом зале.
– Я тебя записываю на пятницу Со скольких до скольких?
– Всё равно. Когда хочешь.
– Кто заниматься будет? Ты. Сама решай.
И так далее. В конце концов ажиотаж спадает: кое-как, но время и место разделили.
– Было бы у нас Помещение!
Помещение – волшебное слово и произносится почтительно, с большой буквы. Помещение у нас – как Москва у трех сестер. Все упирается в Помещение, откуда ни начни.
Если будет Помещение, нам не придется тесниться в двух комнатах полуподвальной квартирки. Мы развернемся! С какой скоростью аутисты будут вылечиваться, когда мы получим Помещение!
«Когда мы будем жить просторней, мы купим себе оленя. Он будет жить в ванной».
– У нее есть двухкомнатная квартира.
– Да там же жилец.
– Выгнать. Окупится.
– Не окупится.
– Но если зарабатывать в месяц пятнадцать тыщ. Мини-мум.
– Вообще-то да. Половину им, половину нам, кому какое дело.
Такие планы обсуждаются с блеском в глазах, бешеной жестикуляцией, криком, возгласами ужаса и радости. Двадцать тысяч! Триста тысяч! – Мы напоминаем нищих аферистов в Америке 20-х годов.
– Если каждый даст хотя бы по пятьдесят долларов… – доказывает И.Б., – ведь сколько мамашек каждый день тусуется на американских аутичных форумах? Если каждая дойдет до углового банка…
– Да ну, кому это нужно?
– Подумай: тысячи матерей, и хотя бы каждая пятая даст хотя бы пятьдесят. Напечатать обращение, разбросать по всему мировому Интернету По-английски, немецки, французски…
– И тогда, – заканчивает она, откинувшись на спинку дряхлого стула, – у нас всё будет лучше, чем у всех.
* * *
Дорогой Лёва!
Саша заболел. А в прошлый раз мы очень хорошо с ним поговорили.
– Саша, иди поговори с Машей.
– Нет, вы лучше тут пока… побеседуйте.
– Ну в самом деле, поговоришь часик, а потом пойдёшь домой.
– А ты мне дашь чем-нибудь угоститься?
– Нету у меня угоститься. Просто так давай поговорим. Бабах!
– Я подожду, пока ты успокоишься. Всё, слезай со стола. Нет, не надо стулья ломать. Хватит, всё. Сядь.
– Все любимые слова сказал?
– Так нельзя говорить?
– Да нет, можно, только зачем?
– Я буду себя вести, как хочу.
– Я тоже. Сними ноги со стола.
– Я психую. Нельзя психовать?
– Можно.
– Нет, не надо психовать. Успокойте меня. Вот так.
– Давай, успокой себя сам. Разложи картинки.
– Я вам буду подавать по одной.
– Ладно, давай по одной. Поставь крышку стола на место. Глянь, что тут нарисовано?
– Подождите… подождите… Долго подождите.
– Что же тут нарисовано, а?
– Возьмите у меня картинку. Вытяните, чтоб я почувствовал.
– Ты сначала скажи, а потом я вытяну.
– Это мужчина.
– Да, мужчина, а кто он? Кем работает?
– Работником.
– Ну ладно, где работает?
– На работе. Это я пошутил. Смешно?
– Не очень. Ты смешнее иногда шутишь.
– Пересмотрите меня. Я вас пересмотрю.
– А это что у мужчины в руке?
– Подождите… Подождите… Долго подождите. Я себя буду вести как хочу.
