До минимума сведены и выходы в свет, и посещение работы. Да и мобильник с Интернетом, на сегодня – нечастые, «друзья – игрушки».
И, вообще, внутренне отказался от когда-то мной придуманной философии собственного бизнеса – главное назначение любой дорогой и ненужной в быту вещи – это показать, что ты можешь их себе позволить.
А когда возникала, якобы, производственная необходимость посетить свой головной офис, она всё больше напоминала мне кем-то искусственно созданную ситуацию.
Мои внезапные появления теперь, каждый раз, вызывают у коллег (вижу по лицам), немалый скепсис – кажется, с удовольствием начинают отвыкать от своего главного руководителя.
И хотя, конечно, предполагал как пагубно на коллектив, и личные финансы может повлиять отсутствие реального моего единоначалия, ничего не менял в принятом для себя рабочем режиме.
Вяло, пробегая глазами по отчётам замов и бухгалтерии, чётко понимал, что последние полгода активно воруют, но никак не вмешивался.
Самое интересное – на этот счёт ни малейшего беспокойства. И во всём такая апатия – будь то деловые или семейные вопросы.
Гостей мы практически перестали звать, впрочем, и ходить к ним. Супруга с сынишкой, на сей момент, почти постоянно живут в городской квартире – ему в школу, а ей так удобней добираться до службы (она доцент кафедры в мединституте – стоматолог).
С недавних пор лишь на выходные они приезжают ко мне, чтобы приготовить на неделю, старшекласснику Роме, вкратце отчитаться за учёбу, а мне получить очередную порцию женских упрёков, на её взгляд, за разительные перемены, произошедшие со мной в последнее время.
А ещё стали крайне раздражать, пусть и редкие, парные посещения тёщи и тестя (как правило, когда дома один). У нас и раньше-то отношения с Маргаритой Семёновной были довольно натянутыми (со дня свадьбы итак считает зятя недостаточно достойным дочери), а к сегодняшнему бездельнику и вовсе немного родственных чувств.
Говоря иначе, ею в небольшой плюс записалось лишь неплохая, пока, денежная состоятельность Шатрова, а в огромный минус его, когда-то, загульный образ жизни, прежде всего, выраженный в пристрастии к вину и к бабам. И пусть в тёщиных подобных фантазиях многое страдало преувеличением переубеждать эту даму, что я значительно лучше, чем она думает, никогда не считал нужным.
В этом смысле моя благоверная существенно умнее своей матери, поскольку по характеру скорее восточная женщина. И, в принципе, до определённого времени, мы вполне ладили с ней. Но стоило мужу перейти в другое измерение миросозерцательности, поступков и настроения, так сразу они почти союзники с тёщей.
Тесть – Михаил Семёнович Вайнблат отличный мужик и сибарит, по профессии зубной техник с еврейской лояльностью ко всему вокруг. Одновременно человек железной воли и высокой порядочности. Вот с ним зятю повезло. Даже сейчас общение с никогда неунывающим стариком будет менее всего подбешивать того, к кому явились (это про себя).
Оба из Вайнблатов давно уже на пенсии, но их жизненному темпераменту позавидует любой молодой сетевой маркетолог.
И чуть ли не с порога Маргарита Семёновна (или по внуку – Марго) начинает зудеть:
– Что, Александр Васильевич (полным именем называюсь, когда она желает уязвить), всё почиваешь на незаслуженных лаврах. Может тебе пора бы вернуться в нормальное состояние? И давай, наш дорогуша, поменьше алкоголя и житья этаким отшельником. Подумай, наконец, о родных людях (о ком – намёк?)
