Несуразица - страница 10

– А ты чё не смеёшься вместе со всеми? Я за тобой давно наблюдала.

– Мне нравится более серьёзный юмор.

– Мы знакомы?

– Возможно, а вы?

– Не пойму. Это ты ко мне заигрываешь, или я к тебе клинья подбиваю?

* – Это, ведь, как одно не разорвёшь – целое!

– А как же! Это такие близкие понятия, как быть в Париже и не побывать в Эрмитаже!

– Ох, уж эти женщины! Мне тут случай рассказали, как раз по теме. …Сидят двое голых на шкуре. Один говорит другой: «Единственная моя! Несравненная! Для меня никого на свете не существует, кроме тебя, Ева!» А та, выкусывая блоху под мышкой, отвечает: Всё-то ты врёшь! А куда с копьём по утрам на три часа убегаешь, пока я сплю? На рыбалку? И откуда фрукты таскаешь, весь поцарапанный? А как на задницу саблезубой тигрицы вчера вылупился, не дыша, пока мы прятались! Я всё вижу! Небось, не мне одной такие трели заливаешь, Адам! И на что ты только рассчитываешь?

– Ну, а дальше?

– Слушай, иди, потанцуй, я тебе потом объясню!

– Бессовестный! Никакого стыда на тебя нет! В гостях, при людях!..

– А я тебе серьёзно заявляю! Всё в жизни даётся только и только путём кропотливого, тяжёлого, ежедневного и большого… богатства!

– Да, хлебом единым богат не будешь!

– Директор хлебокомбината об этом не догадывается! И не вздумай ему намекнуть, а то поперхнётся крошкой от ржачки.

– А вы думаете, сладость жизни – всегда хорошо? Ложка мёда, допустим. Две – предположим. Пять – боль в зубных дырках. Десять – отмой рот внутри залипших щёк. А искупайся в бочке мёда в одежде, да погуляй так часок-денёк!

– Да! И об шоколад можно измазаться!

– Не говори! И от блеска до дыр незаметность неизбежности!

– Ой! Ой! «Незаметность неизз»… как-как? «Бежности? Нез бежности?» Господи помилуй! Присядь ближе к земле, сын мой! Не возносись не в сроки своя!

– Везёт тебе! Ты страшненькая всё время. Тебе так легко всех удивить! Оденься неожиданно нормально. Накрасься. Появись один разок в таком виде и собирай отпавшие челюсти! А мне, знаешь, как невыносимо трудно! Я красивая! К моей красоте привыкли и, уже не присматриваясь, сразу тащат в угол. Вот и выдумывай из себя как бы что-то типа умное или – нетронутое. Ужас!

– Постой! Дай я переверну мясо.

– Это твоё постоянное «дай» меня в шахту загонит!

* – А что я сделала!? Я? Как это не пригласила! Ну, ты посмотри! Я им говорю: «Мы вас приглашаем, только глядите – если не сможете, скажите сразу! Мы кого-нибудь другого пригласим. Ну, и что тут такого? Так они берут и не приходят! Я как в воду глядела. И я, значит, ещё и виновата?!

* – Вот ты из-за чего развёлся?

– Из-за чего женился, из-за того же и развёлся – из-за секса.

Сильное оживление от анекдотов из открытого сарайчика разжаривало угли под шашлыком во дворе, потом загашивало и снова распаливало. Смех катился волнами. Ударял, отбегая-нарастая. Захлёстывал, переворачивал и, не давая передышки, кувыркал между вдохами и выдохами. Волны смеха – это, минимум, десять накатов, сливающихся в один непрерывный громопад:

1. Смех тех, кто не досмеялся от предыдущего смеха.

2. Смех по инерции.

3. Смех от слов следующего: «А вот ещё…»

4. Смех некоторых в середине анекдота, как бы первых, «догнавших» смысл.

5. Смех самого рассказчика, заранее знающего концовку, на последнем слове.

6. Смех тех, кто понял.

7. Смех при шумном объяснении тем, кто недопонял.

8. Общий смех всех.