Александр почти жалел людей-лотосменов, которые потерпели крушение возле северной станции ловли молнии и пали под клинками противника.
– Подождем до полудня. – Маршал пролаял команду, и боевые гончие с урчанием набросились на мясо. – Атаковать будем в лоб, когда наши бойцы преодолеют стены. Причащенные кровью пусть бегут в авангарде. Атаку возглавишь ты, Мостовой.
– Как прикажете. – Капитан стукнул кулаком по нагруднику и развернулся на каблуках.
Голос матери Наташи оборвал его на полуслове:
– Александр Мостовой. Убийца Кирилла, альфы Черного леса. Покоритель Железной гряды. Трижды окровавленный на службе Императрицы. Сын Саши, дочери Дарьи, матриарха дома Мостовых.
Он медленно повернулся.
– Да, Святая мать?
Правый глаз женщины сверкал, и розовое свечение разливалось по ритуальным шрамам, превратив ее в хищника: щеки стали впалыми, зубы заостренными, а улыбка зияла синюшным оскалом.
– Твои сыновья запомнят этот день. Но каким его запомнят, зависит от тебя.
– Спасибо, Святая мать.
– Да благословит тебя Богиня.
– И тебя, Святая мать.
Женщина моргнула, свечение глаза померкло, как тускнеет свет заката. И даже в шатре будто бы повеяло холодом из-за отсутствия розового сияния.
Улыбка матери Наташи стала грустной и даже нежной.
– Мне благословения не понадобятся, – проронила она.
Александр повернулся и покинул шатер.
Разразилась буря, ниспосланная Богиней.
Как и говорила сестра Катя, ближе к полудню поднялся ветер, огромные тучи закрыли проклятое красное солнце Шимы и погрузили землю в ледяной мрак. Но затем молния осветила небеса, словно Богиня хотела, чтобы грядущую бойню было хорошо видно.
Пока командиры колонн выстраивались в шеренгу, Александр оглядел раскинувшийся перед ним разрушенный город и усмехнулся.
Неболёты Шимы спускались, как и обещала сестра Катя, с изрядным трудом. Их кидало из стороны в сторону, будто ими играли ледяные великаны. Один врезался в стены крепости из-за сильного бокового ветра, в другой ударила молния, и неболёт вспыхнул.
Когда он сгорел дотла, по рядам атакующих прокатились кровожадные возгласы и восславления Богине. Несомненно, именно она наслала бурю, чтобы наказать вероломных свиней. Двадцать лет резни, грабежа и рабства. Платеж давно просрочен.
Причащенные кровью не знали усталости и стучали боевыми молотами по земле. Под гнилостным дождем шкуры на плечах постепенно становились серыми. Александр повязал лицо платком, но губы все равно потрескались и горели, а в тех местах, где ливень просачивался сквозь броню, слезла кожа. Некоторые из солдат пострадали настолько сильно, что он приказал им вернуться и обратиться за помощью к сестрам милосердия в медицинских пунктах. Но каждый человек войска горел желанием ринуться в атаку – чем меньше времени придется провести среди омерзительной бури, тем лучше.
Инженерные роты просигнализировали, что они готовы к броску. Последний из неболётов работорговцев врезался в землю. Александр кивнул связисту и отдал приказ о запуске топтеров. Тихий вой превратился в пульсирующий стрекот – тр-тр-тр-тр-тр-тр-р-р-р – пропеллеров, вибрирующий у него в груди.
Александр повернулся и принялся наблюдать. Взгляд бледно-голубых глаз следил за неторопливым подъемом аппарата, который жесткий шторм беспокоил не больше, чем собаку горстка блох.
Корпуса топтеров формой напоминали изогнутое тело стрекозы, и вид у них был слегка асимметричный и грубоватый, что характерно для инженерных достижений его страны. Найти два одинаковых судна оказалось невозможно. Их собирали механики из разных домов, и у каждого имелась теория о том, как сконструировать летательный аппарат. Однако основные принципы были схожи – круглая капсула с хвостом, два стеклянных портала вроде глаз насекомого, три огромных пропеллера слева, справа и на корме.
