– И вы тогда из этих щелей к нам выползаете? На белый свет? – Осси первым сообразил, что наш мир среди той братии принято называть «белым светом».
– Не-е, напрямик в щель не сунешься – колпак не пустит. Так обидно… Руку протяни – и вот он, свет, в дырку виден. А нельзя! У нас ведь два пути: или в готовые врата лезть, или свои строить. – Малю завздыхал. – А меня от всех врат гоняют. Знают как облупленного на каждых. Папаня не велел пускать, чтобы я бед не натворил.
– То есть, получается, у вас много таких… ворот в наш мир?
– У! Полно. Нет страны на белом свете, куда бы чёрт не протиснулся. Одни небольшие врата даже в Ватикане есть. А как же. Ну я потыркался туда-сюда – не пройти. Неподкупные все, черти. Даром что у нас цвет негодяйства собрался, а хватись – подлянку папане подстроить некому. Боятся. Вот я и соорудил небольшие вратики себе по мерке.
– Да ладно… Сам?!
– На хвост мне плюнь, если вру! Бродил долго, пока не высмотрел щёлочку, которую никто до меня не приметил. А щёлочка пришлась на вашу горку. Вот и сварганил свои личные вратики.
– Вратики – в смысле маленькие? Как Маленький Лю?
– Ну да.
И тут нас прорвало. Нам стало очень смешно. Вратики! Уж больно задавался Малю. Подумаешь – чёрт из пекла. Мы стали наперебой кричать:
– Вра́тушки! Врати́шки! Вра́теньки! Врату́льки!
– Ладно вам! Хорош смеяться! Как наподдам! – Тут Малю противно заверещал и завертелся с утроенной силой, а с его головы во все стороны покатились огненные спиральки.
Одна из них угодила прямо Йоонасу под ноги, я в последний момент успела дёрнуть его за капюшон и прижать к себе. Спиральки на асфальте шипели и потихоньку угасали. Мы больше не смеялись.
– Не злись так больше. Иначе мы не сможем с тобой играть, – сказала я.
– С тебя огонь летит, это опасно. Ещё подпалишь кого-нибудь, – сказал Осси. – Предупредил бы сразу, что ты такой нежный.
– Это я-то нежный?! Да я самый крепкий! Крепче меня никого нет! – опять заверещал Малю, но уже не так обиженно.
– Что ж ты тогда из-за ерунды такой фейерверк устроил? Уж и пошутить нельзя. Давай снова мир, – хлопнул его по плечу Осси.
Малю остановился, сцепил руки на груди, а губки поджал подковой. И медленно сказал:
– Ладно, разрешаю вам иногда подшутить надо мной.
– Нам твоего разрешения не надо, – сказала я. – Друзья шутят без разрешения. В этом смысл юмора.
– Я запомню, – кивнул Малю и хитренько сверк-нул глазами.
– А чего у тебя волосы-то тлеют? Тебе не больно от этого? – спросил Осси.
– Пффф, нисколько. У вас же бегут мурашки или встают волосы дыбом. У меня такие мурашки.
Я посмотрела на свою руку, где нет-нет да и топорщились волоски, когда было холодно или что-то сильно меня тревожило. Йонни расхаживал вокруг Малю, оглядывая того со всех сторон.
– А зажги ещё волосы, – попросил он.
– Вы что же, хотите меня снова разозлить?
– Не хотим! – быстро сказала я.
– Без злости не получится.
– Вот чёрт!
– Не поминай папу, – шепнул он вкрадчиво и засмеялся, увидев, какое впечатление производят на меня эти его слова.
Малю сразу приметил, что мне не по себе от мысли, откуда он родом. И он этим беззастенчиво пользовался, чтобы подразнить меня. Впрочем, он добавил примирительно:
– Сама же сказала: над друзьями можно подшутить.
– Тебя надо на Новый год во дворе запускать у ёлки, – сказал Йонни.
– Запускают петарды. Вот будет праздник зимой, мы с тобой запустим, да? – обняла я братца.
