– Эх, и дура я! Какой мужик под боком прел! Отмыть, приодеть, подкормить… оставайся, Олеженька, на кой тебе этот Север.
Сарин опустил глаза.
– Поздно уже, немного б раньше.
– Ну что, «поздно»… Отдай подъемные или проездные, как их там. Если истратил, найду…
Светлана заегозила ногами, сбросила на пол одеяло, повернувшись, навалилась на Сарина. Жарко задышала в лицо.
– Приезжать будешь? Писать не забывай, письма люблю…
– Обязательно! Писать, приезжать, любить! Следи за квартирой: ключи тебе оставлю. Она забронирована, все в порядке. Квитанция за квартплату на телевизоре.
– Разберусь.
Олег проводил Светлану, потер глаза, взлохматил волосы. Поспать бы… но нет, нужно собираться. Прибрал все, просмотрел углы и закоулки, полазил по антресолям. Кроме паутины нет ничего, все добро за два года жизни. Глянул на часы, время терпело, привалился на диван. Кажется, только прикрыл глаза, и память готовно унесла его в свинцово-промозглые тяжелые облака, мотнула и бросила в ледяную, бездонную пучину. Какая же все-таки препротивная штука, память… Лучше бы вперед заглянуть?.. Нет! Туда и вообще ни к чему. Значит, так тому и быть, если впереди темно и непонятно, то только в воспоминания…
…Запах йода, секущая боль в лице, заломило, закрутило руки. Сквозь мутную пелену проступило наклонившееся над ним лицо, огромные глаза, вытягивающие боль из его измученного тела. В них вопрос, улыбка, и сострадание. Та история имела доброе начало…
Больше месяца пролежал в госпитале Олег. С докторшей познакомиться не удалось, издали несколько раз видел ее: о, как гордо шествует по коридору, – забоялся. Узнал, что зовут Марина Ивановна, что хирург. Что муж ее полковник, начальник хирургического отделения. Лечащий врач у Сарина, нейрохирург, добродушный, пожилой майор и на осторожные расспросы Олега, лишь лукаво посмеивался. Эх, летчик ты налетчик, не тот у тебя полет, молодой человек…
В дверь настойчиво затрезвонили, Олег растерянно таращился на беленый потолок. Ну надо же, как реально: запах йода, острый, соленый вкус на губах, внутри, в легких, в сердце. Покачиваясь, встал. Резко сильно провел ладонями по лицу, открыл дверь… Генка, слегка припухший, с тремя царапинами на щеке: припудрено, но все равно видно. Олег усмехнулся, – Кошачья востра коготка?
Болотков смущенно вздохнул, – Да… чуть глаза не выдрала: ревнивая, спасу нет. Ты-то чего расцвел? – Блудливо поводил носом, – Понятно все! Сочувствую, на твое око никто не посягнет. Готов? Давай на посошок!
Олег чуть пригубил, Генка махнул полную рюмку, крякнул.
– Красные тельца и все такое восстанавливается.
– Мне кажется, у тебя этого и так с избытком, – кивнул на веснушчатую физиономию Болоткова.
– Этого хватает, другие проблемы одолевают. Присядем на дорожку, и с Богом!
В машине Генка напутствовал Сарина.
– Все как договорились. Сейчас мчим в Самару: мне в штаб округа. Генка погладил оцарапанное лицо. Вздохнул:
– По дороге заедем в Смышляевку, на аэродром, к транспортникам. АН-12 в Ташкент идет. Документы в порядке. Разберешься, я думаю, в этих Бетеэрах, БМ едри их, пешках! Командир мотострелкового разведвзвода. Вроде не по возрасту должность, ну, как покажешь. К вертолетчикам не лезь, их там сейчас чуть не пол вашего курса. Ну, не дай бог, столкнешься где, объясни, что к чему, свои мужики поймут. Со штабистами не вяжись, еще та сволота. Ну, все. Вздремну немного
