– Это стандартная униформа работника СМБР, – объявил он.
– Почему чёрная? Черепов ещё каких-нибудь не хватает только!
– В нашей культуре, этот цвет – символ земли, мира, новой жизни, символ народа и свободной воли.
– Символ Земли? – уцепился я за слово.
– Вот поэтому, по-видимому, и выбрали этот цвет – так сказать, игра слов, – ответил Громобой, поняв, что я имел в виду.
Я переоделся: ощущения были странные – словно я погрузился, по самую шею, в большой бассейн, наполненный чуть тепловатой водой, не стекавшей с меня, но и не препятствовавшей движениям, а лишь мягко струившейся вдоль самой кожи. Физического ощущения ткани не возникало вовсе.
– Что это такое? – восхитился я.
– Особая ткань, созданная нами. Она не мокнет, обладает термоустойчивостью – не горит даже в открытом пламени, и терморегуляцией – поддерживает постоянную температуру тела, независимо от внешних воздействий, защищает от воздействия многих видов излучения, включая радиоактивное альфа- и бета-излучение, а также многих вредных химических соединений. И обрати внимание, – вдруг добавил он, – на внутренней стороне воротника – твой личный идентификационный код – уникальная комбинация цифр, позволяющая любому другому «разведчику» определить, в случае необходимости, действительно ли ты тот, за кого себя выдаёшь. А вот постороннему ему обнаружить довольно непросто.
Я отогнул воротник, и действительно, обнаружил там длинную строку из циферок.
– И чё с этим делать?! – осведомился я.
– Выучить! – посоветовал Гром. – Могу порекомендовать тебе несколько методов для эффективного запоминания информации, – добавил он.
– Понятно.
Я ещё раз осмотрел себя в «обновке», и остался доволен. Тем более, меня приняли в эти… «разведчики». Прямо всю жизнь только и мечтал! Ладно, а что мне ещё остаётся?
Так и началась моя новая жизнь – наверное, самое спокойное время из того, что выпало мне в этом непонятном мире, где я, таким загадочным образом, оказался. Можно бы порассуждать о том, что если у Бога и есть чувство юмора, то проявляется оно, порой, довольно странно. Или просто мы, лишённые этого чувства напрочь, просто не можем оценить Его шуток, самой грандиозной из которых, как раз, и является весь наш мир.
Но рассуждать не хотелось, потому что шутка, действительно была выкинута глупая и злая. Но, как говорится, неисповедомы пути Господни…
А тем временем, Громобой усиленно ковал из меня воина. Он, определённо знал, что делать. Моё обучение началось с первого дня. И это было удивительное обучение.
Громобой никогда ни в чём не принуждал меня – он всегда оставался бескомпромиссно верен своим принципам ненасилия. Так, например, он подробно изложил всё философское учение – своего рода религию, на необозримое множество лет, завладевшее умами большинства его сограждан. И, несмотря на то, что Гром всю свою жизнь оставался его верным и убеждённым последователем, всегда и во всём полностью доверял и следовал ему, он не сделал ни одной прямой попытки «перетянуть меня на свою сторону». Я воспринял это учение сам, с течением времени. Громобой лишь говорил, отвечал на вопросы, убеждал и переубеждал – но сохранял полный нейтралитет.
Обучал он меня точно так же. Он лишь вёл, иногда настойчиво, подталкивал, указывал, объяснял – и давал мне возможность делать то, что я считал нужным.
Довольно быстро оказалось, что скудная программа-минимум, наподобие «курса молодого бойца», не удовлетворяет ни моим задачам, ни интересам. И я жадно принялся изучать всё, но понемногу – с поправкой на нехватку времени, отчаянно стремясь охватить необъятное. И с каждым днём передо мной всё шире распахивался удивительный, безграничный мир, который я постигал, укрытый в этом подземелье.
