– Много?
– В три раза больше, чем мы выгружаем за месяц.
– Это ж… непосильные объёмы.
– Поэтому все сидят на попе ровно и молча жуют горбушу. – Якорев внимательно посмотрел.
– Если преодолеть эти поборы, через год или два такие сложности будут казаться смешными.
– Что непонятно в выражении «не осилить»?
– Ты говоришь о прямых методах, а нужно действовать хитростью.
За несколько секунд глаза Якорева метнулись раз десять.
– Часть рыблей можно передать сразу, а другую часть – после договорённостей о неприкосновенности барж и агроплатформ. Лучше всего размещать подобное в нейтральных водах. Жизнь островитян тоже зависит от рыблей. Они глубоко не заходят на дырявых корытах. Хитрость заключается в форс-мажоре: нужно правильно обыграть, что мы пострадали от стихийного бедствия или невыносимой поломки. Главный островитянин слушает, а Сотников говорит, говорит… суть разговора – не как таковой, а по принципу цыганского гипноза: увести внимание и внушить реальность форс-мажора, где единственным способом спасти судно – скинуть балласт с палубы.
Якорев недоверчиво посмотрел.
– Скинуть рыбу с палубы, – повторил Мишаня.
– … мы скинем рыбу, которой не было. От перестановки пустоты к сумме не прибавится. Нам нечем будет откупаться, – заметил Якорев.
– Да, но мы выиграем время. Месяца за три рассчитаемся. Нужно, чтобы Главный островитянин остался наедине с Сотниковым без сошек.
– Чьих сошек? Наших или их?
– Ничьих сошек! В присутствии Сотникова у многих начинается помутнение.
– Да… это было бы кстати. Если их обоих свалит амнезия…
– Мы, скажем, что передавали рыбли, а Главный островитянин подтвердит.
– Не нравится мне, что от случайного помутнения зависит весь план. Это хуже, чем гадание по волнам, хуже, чем… – критиковал Якорев.
– Хуже, хуже. Амнезия, оказывается, имеет свою орбиту, каждые три недели. Иногда две. Но есть предвестники! После массовых жалоб на мигрени через шесть дней запускается амнезия!
– Хотелось бы поточнее. Но в целом оно так, – нахмурился Якорев. – Мигрени тоже разные: после лютых амнезия полная, а слабенькие мигрени – и амнезия дохленькая.
– Будем надеяться на полную. Ну?
– Может сработать… Хорошо, твои агрокоины выросли, а хранить негде.
– А вот здесь мы подходим к следующему этапу. Если агроплатформы устоят, построим наплавные поселения. Мы сами сделаем себе сушу, надёжней прежней. Может, когда-нибудь мы найдём настоящие острова или шельф, но это, скорее, относится к категории «нибудь». Коля?
– Ничего не говори. Я устал.
– Мигрень?
– Вроде… Мишаня, что было после выращивания и хранения?
– Э-э… Теперь ты на себе почувствовал, что план с помутнением работает! Ты ведь не помнишь, что я говорил последние секунд семь?
– Очень смутно. Про шельф какой-то.
– Про наплавные поселения.
Глаза Якорева округлились.
– Понял. До поселений ещё дожить надо, через… годика четыре.
– А как ты вообще до такого додумался? – Якорев почёсывал затылок.
– Не знаю… Я устал глотать чешую, устал от всего. Как тебе идея с агрокоинами?
– Порожняк какой-то.
