Это было неожиданно. Она даже не спросила, как прошёл мой экзамен! Не поинтересовалась, как дела… Я недоверчиво оглянулась на Ленку, но та уже о чём-то увлеченно болтала с Иваном. Я понимаю, что мой приход, возможно, стал для неё сюрпризом – всё-таки отвыкла за месяц, - но так откровенно игнорировать моё присутствие? Словно мы были чужими…
Лифт умчал меня на сороковой этаж и привычно раскрыл дверцы; я ускорилась, пересекая коридор, и быстро вошла в приёмную. Так… запах. Нюхаю воздух – вроде бы всё нормально, никаких резких ароматов. Жаль, что себя понюхать не могу… Выключаю кондиционер. Дальше – зеркало. Проверяю макияж, поправляю причёску. Уже издалека слышу, как лифт вновь раскрывает дверцы… Идёт! Бросаю зеркало в сумочку, поправляю платье, кидаю беглый взгляд на стол – там ничего лишнего. Всё. Я готова!
Бондарёв младший входит в приёмную и резко останавливается, внимательно глядя на меня.
- Добрый день, Глеб Самойлович, - приветствую его с дежурной улыбкой на губах.
Шеф разглядывает меня так пристально, словно пытается просканировать на наличие дефектов.
- Мила Георгиевна, - брюнет тоже скривил губы в подобии улыбки, - Как первый рабочий день?
Э… он имел ввиду «первый обед в качестве его личной помощницы»? Плохо. Но говорить об этом вслух я не буду. Естественно. Я ж не самоубийца.
- Вам звонила Татьяна, - я решила не тратить время на описание своих ощущений и сразу перешла к делу, - Просила перезвонить. Срочно.
- Она всегда об этом просит, - сухо ответил Глеб.
О-кей…
В следующий раз учтём; вот только я не поняла, мне вообще нужно передавать ему эту информацию? Или подобные звонки теперь – чисто моё развлечение?
Секундочку!
Я напрягаюсь. А его показное недовольство случаем не связано с моим нежеланием отвечать на его вопрос?..
Кое-как справляюсь с желанием позвонить Лине и уточнить, насколько правдивыми должны быть ответы в случае вопросов личного характера.
Нет, у меня всё получится!
- Через полчаса у вас встреча с… - начала, было, снова, как была перебита:
- Отменяй, - на лице Глеба появилось какое-то странное выражение, словно он вспомнил о чём-то неприятном.
- Глеб Самойлович? – я склонила голову, ожидая продолжения.
- Сегодня её день рождения, - сжав челюсть и отвернув голову, поделился брюнет; хотя «поделился» - это я, конечно, преувеличиваю… поговорил сам с собой – так будет вернее.
Прокручиваю в памяти весь список запланированных дел на сегодняшний день – никакого упоминания о походе на подобное мероприятие там нет.
Имею ли я право сказать об этом шефу?
- Вы должны присутствовать? – уточняю на всякий случай.
Зеленоглазый брюнет посмотрел на меня с холодным презрением.
- Запомните, Мила Георгиевна, - очень неприятным голосом сказал он, - Я никому и ничего не должен. Запишите это в своём блокноте или сделайте пометку на стикере – чтобы впредь не задавать идиотских вопросов.
Хамло.
И, самое обидное, я понимаю, что он злится не на меня, а на свою бывшую подружку, на дне рождения которой он по какой-то причине должен присутствовать… но говнецо-то льётся на мою головку!
Так, об этом Лина предупреждала. Броня в таких случаях должна быть непробиваемой.
- Отменить все встречи? – спокойно спрашиваю, подходя к столу и открывая файл с расписанием.
- Да, - как-то резко кивнул брюнет, а затем окинул меня придирчивым взглядом, - Ты когда-нибудь была на приёмах губернатора?
