– Никогда еще я не испытывала к тебе такой ненависти. Ненавижу тебя больше, чем думала, это вообще возможно.
Он встал с улыбкой на губах и глазами холодными как лед, скользнул пальцами по ее ключице.
– Меня больше интересует твоя любовь, чем ненависть.
Чарли не хотела реагировать, но прикосновение его пальцев действовало помимо ее воли. Сердце учащенно забилось, кровь прилила к потаенным местам. Впервые его прикосновение было таким долгим.
Рауль перешел на шепот:
– Я собираюсь дать тебе то, что ты хочешь. Ну а ты дашь ли мне то, чего хочу я? Будем откровенны, это единственное, в чем ты действительно хороша.
Если бы его пальцы не нашли место на шее, что всегда посылало по телу сладкую дрожь, она бы отреагировала быстрее чем через несколько секунд. Она оттолкнула его руку.
– Как ты смеешь! Я не игрушка для секса!
Его глаза сверкнули. Он принял вызов. Встав перед ней, запер в ловушку между столом и своими руками.
– Раньше ты никогда не возражала против подобных игр.
Жар заструился по ее коже. Все образы, которые она шестьсот тридцать пять дней пыталась забыть, вновь вспыхнули в сознании. А желание и вовсе проснулось после их первого разговора.
Он не похож ни на кого, с кем она раньше встречалась. Невероятно красив и невероятно богат, мечта любой девушки двадцати лет. В ее жизни появился сказочный принц, и ему понадобилась ее туфелька. Стоит ли удивляться, что у нее закружилась голова.
И секс. Чарли и не подозревала, какой сексуальный голод скрывался в ней. Он пробудился и сейчас, когда голова должна быть ясной.
Горе ей, она по ошибке приняла страсть за любовь. То, что у них было, тянет лишь на курортную интрижку.
Как бы ни старалась соответствовать – а она очень старалась, – она не принадлежала к его миру. Девочка с юго-востока Лондона, из неблагополучной семьи, не окончившая колледж. Уроки риторики, за которые платил муж, с трудом избавили ее от акцента кокни. Ее семья не имела постоянного дохода. Рауль, напротив, вырос в достатке, обладал всеми качествами, характерными для его круга.
Нельзя было больше не подходить друг другу, даже если бы они воспользовались программой «подобрать пару с диаметрально противоположными качествами».
Исключение составляло только одно. Обоюдная страсть.
– Тогда я тебя любила.
Любовь, выросшая из страсти. Уйти от него было легко. Оставаться вдали – почти невыносимо. Теперь эта любовь превратилась в ненависть. Но желание по-прежнему осталось.
– Если у тебя когда-нибудь были ко мне какие-то чувства, ты не предложил бы подобное.
– О, я до сих пор много чего к тебе чувствую. Он провел пальцами по ее шее, сильнее прижав к себе. Она невольно выдохнула, ощутив его твердость.
Не теряй контроль, Чарли. Не показывай ему свою слабость.
– Ты не можешь заставить меня. – Слова, которые должны были прозвучать громко и уверенно, походили на шепот. Каждый вздох добавлял в легкие запах дома. Память тела призывала петь от восторга.
Тихо рассмеявшись ей на ухо, он провел пальцами по ее шее.
– Мне не нужно тебя заставлять.
Словно в доказательство, его рука скользнула ниже, накрывая затвердевший сосок. Жар, пылавший у нее в животе, разгорелся еще сильнее. Чарли сжала ноги, пытаясь подавить его.
Он может требовать от нее все, что угодно, она никогда не отдастся ему добровольно. Не теперь, когда он обнажил свое истинное лицо.
Чарли попыталась вывернуться из-под его рук. Ничего не получилось.
