Она вышла к ним в тёплом, жёлтеньком с цветочками халатике и поздоровалась, слегка улыбнувшись. Сразу же извинилась за то, что не сможет уделить им много времени, так как готовится к зачётам в институте. Потом, поёжившись от холода, вернулась в квартиру и появилась вновь, уже накинув на плечи пуховый платок.
Разговор начал Зотов, и это не показалось неожиданным ни Валерке, ни Вере, поскольку рассказать ему было о чём, и он, как не крути, а в этой ситуации являлся не только загадочной фигурой, после происшедших с ним событий, но ещё и самым заинтересованным лицом в том, чтоб эта беседа состоялась. Валерка вступал в разговор редко, а потом, сославшись на что-то, деликатно исчез, оставив их одних.
Вера слушала, прислонившись к дверному косяку, и внимательно на него смотрела, изучая теперешнего Жеку Зотова, наверное, уже не такого, каким она помнила его по школе и в какой-то момент задумчиво произнесла:
– А ты, Женя, повзрослел…
Зотов растерялся на миг и, отвернувшись, заметил по-философски:
– Все мы повзрослели…
Они замолчали, а в это время приоткрылась дверь и в неё просунулась головка с кудряшками – там появилась красивая девочка, видимо, младшая сестра Веры. Она покрутила своей головкой по сторонам и что-то пролепетала. Жека, погруженный в раздумья, почти ничего не расслышал.
Очнулся он лишь тогда, когда раздался голос Веры. Она спросила его об Андрее, ещё о ком-то из их общих знакомых. Жека отвечал ей торопливо, почти машинально, поскольку сам собирался задать ей вопрос, давно его терзающий, но Вера опередила Зотова. Она попыталась объяснить ему, почему прервалась их переписка и что, прекратив писать, она поступила правильно – так будет честнее и лучше для их обоих.
Зотов слушал её, не возражая, упёршись взглядом в соседнюю дверь. Он повернулся к ней лишь тогда, когда что-то скрипнуло, и в дверном проёме, за спиной Веры, появилась моложавая женщина со слегка недовольным выражением лица. Она быстро поздоровалась с Зотовым, почти не глядя в его сторону.
– А здесь холодно, – сказала женщина строгим голосом. – Вера, ты не замерзла? – и, не дождавшись ответа, раздраженно добавила. – Непременно замерзнешь!.. А на носу сессия. Попрощайся с молодым человеком – и заходи!.. Пора уже к зачётам готовиться.
Женщина, а эта была Верина мать, исчезла, и они ещё какое-то время молчаливо стояли друг против друга, и Жека, по-прежнему, смотрел в сторону, словно боялся что-то увидеть в Вериных глазах.
– Женя, ты хороший парень, но у меня есть Алёша, – сказала Вера, нарушив тягостное молчание. – Алёша… Алексей близкий мне человек. Не пойми в плохом смысле этого слова…
Вера говорила серьёзно и её слова звучали для Жеки как-то необычно, почти по-взрослому. Он посмотрел на девушку, словно хотел в чём-то убедиться и увидел её красивое лицо с умными, серо-зелёными глазами.
Эти глаза, похоже, не лгали: они не были равнодушными, а казались ему предупредительно-спокойными, и могли, наверное, ласково засветиться по воли их хозяйки, дарю ему недежду, но сейчас Жека различал в них лишь внимательность и даже некую настороженность.
И Жека понял, что разговор их закончен: приговор уже оглашён и последнее слово осталось за ним… В тот момент его лицо выражало и замешательство, и досаду, но он, изобразив подобие вежливой улыбки, собрался и проговорил глухим, осипшим от волнения голосом:
– Мне всё ясно… Что ж, не буду отвлекать… Учись!
