– И другого дня не нашла?
Я понимаю, что лучше эти вопросы задавать сестре. Но боюсь, что разговора с ней не выдержу. С мужем легче, проще. Он… Родной мой, близкий, но мы меньше шести лет вместе.
Божена была моей сестрой всю жизнь! Один год разницы это ничто. Мы всё детство играли вместе, получали нагоняй от отца, с кислым лицом учили французский вместо тихого часа.
И её предательство простить куда сложнее.
Она спала со свободным мужчиной, но не рассказала мне об этом. Ни когда я рассказала ей о свидании с Салмановым, ни когда готовилась к свадьбе. Неужели не нашлось ни одного удачного момента, чтобы быть со мной честной?
– Она и не собиралась, Май. Как я понял. Но твой отец поставил ей условие: либо она приводит отца ребенка, либо её просто выгоняют из дома. Срок – наша свадьба, чтобы не портить сам праздник. И мне пришлось решать всё быстро.
– И ты выбрал промолчать?
– А какой у меня был вариант? Отменить свадьбу с любимой девушкой, которую я добивался так долго? Я эгоист, Майя, и ты это всегда знала. Я не готов был потерять тебя из-за одной ночи, которую я почти и не запомнил. Выбор был ужасным, но я не жалею.
– Не жалеешь? – отшатываюсь, будто меня ударили. – Ты пять лет мне врал! И никаких сожалений? Ты не думаешь, что мог бы упомянуть факт про то, что у тебя есть ребёнок на стороне?
– И как бы я об этом сказал? Во время завтрака или после секса?
– До того, как Лёв начнёт бегать и называть тебя папой.
А ведь я ни разу не слышала того, как племянник называет Влада. Иначе бы заподозрила неладное. Думаю об этом, пытаюсь вспомнить, как Лёва вёл себя на семейных праздниках…
И не могу найти дату, когда мы собирались все вместе.
Год назад? Два?
Раз в месяц мы старались ездить на ужин к моим родителям. Но Божена всегда оставляла сына дома с няней. Наши встречи затягивались до позднего вечера, малышу было сложно выдержать. А Лёва сложно засыпал не в своей комнате, капризничал и нервничал.
Был же мой день рождение! И другие праздники… Но хоть убей, я сейчас вообще не могу вспомнить, когда Влад и Лёв были в одном помещении. Будто избегали друг друга.
Это точно началось после того нашего третьей годовщины. Тогда мы праздновали загородом, очень большой компанией. Я постоянно носилась за Лёвой. Кто-то из коллег мужа даже решил, что это наш сын.
Было ли это звоночком?
Нет, точно нет.
Никаких похожих черт.
А когда я нянчилась с Лёвой… Влада дома не было, сестра всегда забирала сына до возвращения моего мужа. Я ни разу не видела в этом ничего странного! А теперь, оказывается, моя жизнь полностью была наполнена странностями.
– Я был против этого, Май, – Влад разрушает тишину. Жмёт на звонок для вызова официанта, складывает руки в замок. – Моё участие в жизни Льва ограничивалось деньгами. Если бы Божена пришла ко мне раньше, я бы предложил аборт.
– Но Лёв называет тебя папой. Это непохоже на то, что ты приехал отдать деньги. Да и банковские переводы давно придумали.
И я никогда не лезла в телефон или, тем боле, приложения мужа, чтобы что-то там найти. В нашей семье всё всегда строилось на безусловном доверии. Самое главное в отношениях. Он мог спокойно переводить деньги Божене, я бы никогда не узнала.
Я проглатываю то, что муж столько лет тратил деньги тайком, это сейчас не важно. Тем более, что зарабатывал их он. Куда больше меня волнует ложь, которую я чувствую подсознательно.
