Неверный муж моей подруги, часть 1 - страница 19




И потом, каждый раз, как я слышала ее на звонке, внутри меня что-то умирало от пронзительного горячего счастья — он все-таки со мной.
Теперь я знала — больше я ее не услышу.

Но услышала.

— Потом ты снова сдался, слабак! — выплевываю я боль, обернутую в злость.

Я подскакиваю к креслу так быстро, что Герман не успевает среагировать.
Только отшатывается, когда я наклоняюсь к нему.
Слишком близко.
Говорю тихо и очень спокойно:
— И сейчас сдашься. Потому что я тебя не отпущу. Ни вообще, ни сейчас. Просто никуда не отпущу.

Упираюсь ладонями в его плечи, наклоняясь все ниже, вдыхая его запах — розмарина, холодного моря, мшистых камней. Запах, который будет преследовать меня даже в аду, куда я попаду за все, что сделала.

— В такие моменты… — говорит он медленно и прямо мне в губы, глядя в глаза пронзительным черным взглядом. — Я начинаю верить, что ты меня действительно любишь.

16. Тогда. А чего кольцо не носит?

Германа с момента нашего столкновения на открытии банка я видела еще несколько раз, когда поднималась на третий этаж, в администрацию ТРЦ.
Он постоянно был занят: что-то с кем-то обсуждал, листал толстые стопки бумаг, разговаривал по телефону, поэтому я даже не здоровалась. Он меня все равно не замечал.

Над вывеской его банка появилась надпись «Головной офис», и на входе посетителей теперь встречали исключительно высоченные блондинки скандинавского вида, от которых сложно было оторвать взгляд — настолько они были совершенны и холодны, словно клонированные Снежные Королевы.

В таких условиях подходить поздороваться было еще более неуместно, поэтому я каждый раз пробегала мимо, пряча глаза, разрываемая сразу двумя социальными неловкостями: поздороваться и помешать, или не здороваться и чувствовать себя невежливой.
Между этим небожителем в дорогом костюме и мраморных интерьерах и Германом в домашних штанах и заляпанной детским пюре футболке была гигантская пропасть.
Преодолевать ее не тянуло.

Изменилось это в один не самый прекрасный день, когда я волоклась на очередное собрание арендаторов в компании Натали, Маринки и своих детей.
Няня закинула Никиту с Макаром мне на работу — ей надо было к врачу. Я пообещала им, что мы поедим мороженого в пузырчатых вафлях и поедем домой на такси, если они будут вести себя хорошо до конца рабочего дня.

Оставалось совсем немного, я уже закрывала агентство, когда прибежал гонец от администрации и строго велел всем с этажа пройти в офис для обсуждения вывоза мусора.
Маринка с Натали тоже с мрачным видом запирали свои магазинчики, и я обрадовалась — втроем моих неугомонных детей ловить будет проще.


Германа я заметила в длинном коридоре, ведущем к двери с надписью «Вход только для сотрудников торгово-развлекательного центра». Он выхаживал по нему взад-вперед и о чем-то разговаривал по телефону. По-немецки.

— Ого, какой мужик породистый! — восхитилась Маринка вполголоса. — Это откуда такие красивые дяденьки к нам залетели?

В этот момент «красивый дяденька» оторвался от разговора, заметил нашу процессию и кивнул мне:
— Привет, Лана!

Маринка яростно пихнула меня в бок.
С другой стороны меня в бок не менее яростно пихнула Натали.

— Привет, Гер, — кивнула я, натянуто улыбаясь с отбитой печенью и селезенкой.

Мои прекрасные дети, которым я с младенчества вдалбливала, что надо здороваться с теми, с кем здоровается мама, выбрали именно этот момент, чтобы внезапно продемонстрировать результаты дрессировки, и рванули к Герману с воплями: