Он преодолел все следующие ступени, отполировав рубашкой перила и радуясь, как ребенок. На самом верху он тяжело опустился на пол, вытер мокрое от пота лицо и издал победный клич. На крыше тут же раздался слабый перестук, похожий на топот маленьких ножек.
«Птицы», – подумал Кипятков.
Он уже хотел, как и раньше, встать на четыре точки, но тут ему на глаза попался стул, при помощи которого Владимир обычно забирался на подоконник, когда открывал или закрывал окна. Только сейчас он не стал его двигать, стоя на коленях, а оперся на его спинку и сделал маленький шажок, двигая стул перед собой. Тут же понял, что может ещё и сделал второй шаг, потом – третий, четвертый.
Дойдя до первого окна и убедившись, что оно плотно закрыто, Владимир присел на стул, чтобы дать ноге немного отдохнуть, и посмотрел в окно. Стрекозы по-прежнему летали по участку, даже сверху было видно шевеление в высокой траве, и как колышутся листья кустов. Ветра при этом не было.
Интересно, а кто всё-таки живет в траве? Может, гигантские жуки?.. Неужели, пока Владимир лечил свою больную ногу, где-то рванул атомный реактор? Ответа на эти вопросы у Кипяткова не было, но он понимал, что беспричинно гигантские насекомые не появляются. И внутренний голос подсказывал ему, что это – только начало.
Обойдя весь второй этаж и убедившись, что все окна закрыты, Кипятков остановился у окна, выходящего на главную улицу со странным названием Тепличная, хотя теплиц ни у кого не было, так как помидоры, кабачки, и огурцы все предпочитали покупать в магазинах и не тратить время и силы на их выращивание.
Когда Владимир окинул взглядом соседские дома, он ожидал увидеть своих соседей. Даже представлял, как увидит какого-нибудь Пашу, с которым никогда даже не здоровался, но знал, что тот живет рядом и ездит на «Мерседесе», откроет окно, помашет ему рукой и прокричит: «Как дела, Павел?», а тот ему тоже прокричит что-нибудь в ответ, махнув приветственно рукой… Только вот ни Паши, ни Саши не было видно, а так хотелось хоть с кем-то пообщаться! И только высокая трава качалась на участках. Над травой летали большие стрекозы.
Не сновали туда-сюда машины по главной улице, не было их видно во дворах. Не увидел Владимир и сторожевых собак, которые всегда оглашали округу своим громким лаем, что Кипяткова всегда раздражало. Даже птицы не летали. Было ощущение запустения, будто люди одновременно собрали свои пожитки и ушли, оставив его тут одного. А может, они покинули свои дома из-за отсутствия электричества? Но это вряд ли. Многие продали квартиры в Лемске, лишь бы жить на природе, подальше от города. Эти точно не уехали бы.
«Господи, да что ж такое творится? – прошептал Владимир, отшатнувшись от окна. – Неужели я был прав насчет аварии на АЭС?»
Опустившись на стул, он долго сидел, глядя в одну точку и думал. А думал он о том, что жена, скорее всего, уже не приедет. Раз уехали все, то, скорее всего, уехал и сосед Витька. Не исключено, что действительно была авария и всех срочно эвакуировали. А он остался один, как перс под Полтавой. И никто ему не поможет, вся надежда только на себя любимого.
И что делать? Как дальше жить?
Ответ напрашивался сам собой: а ничего не делать! Жить, как жил раньше и ждать, пока окончательно заживет нога. А после можно будет обойти всё садовое товарищество в поисках людей, можно будет даже до Лемска дойти. Всё равно ведь торопиться некуда! Главное – не поддаваться панике и не сходить с ума, ведь по сути, ничего страшного пока не происходит. А что будет потом – да пофиг! Главное, что пока всё идет по плану. И это хорошо.
