– Как у вас квартира-то удачно расположена, – сказал я, когда Варвара Игнатьевна с чайником, запарником, кружками, блюдцами и серебряными ложечками на подносе вернулась в комнату. – Вы, наверное, о своих соседях всё знаете: во сколько приходят, во сколько уходят.
– А что делать, – развела руками она, перед этим поставив поднос на стол. – И не хочешь так узнаешь коль уж они мимо окон так и шастают. Я большую-то часть времени на кухне провожу. Там у меня вид на двор особенно хорош: окно рядом с подъездной дверью. Вот и развлекаюсь от нечего делать. И сериала никакого бразильского не надо: то, глядишь, соседи с мусорными ведрами на помойку пошли, то, смотришь, они уже из магазина с продуктами тащются. И вот ведь что интересно, даже не смотря на то, что я о соседях знаю практически все, ни с одним из них я ни разу не испортила отношения.
– Да, это редкий случай, – думая о чем-то своем подтвердил я и тут же спросил: – И что? Неужели вчера никого постороннего не видели? Ну, того, кто бы мог в подъезд с цветами зайти и букет на ручку двери Алисы Гусевой приладить?
Старушка неопределенно потрясла головой, потом вроде как опомнилась, подскочила и стала разливать чай в чашки. С ответом она не спешила и явно о чем-то думала. В какой-то момент она захотела было убрать со стола карты, но замешкалась, остановилась, потом вроде как в душе согласившись с собой слегка заметно махнула рукой и поставила чашки с чаем в просветы между картами.
– Вчера вы хотели мне что–то рассказать, – решил я прервать затянувшуюся паузу. – Что-то про пожар в гараже, помните?
– А как же не помнить? – прямо-таки захлебнулась вздохом старушка. – Я вам сейчас все как есть расскажу!
Она с готовностью заядлого рассказчика села на стул и тут же рассказала мне короткую, но просто-таки по ее мнению душераздирающую историю.
Как выяснилось, Алиса Гусева жила с матерью в этом доме чуть ли не с самого рождения. Отец у нее почти сразу же оказался той еще сволочью – бросил жену когда дочь пребывала во младенчестве.
Маму Алисы звали Галина и была она женщина гордая, уход мужа восприняла стойко, что переживает вида никому не показала и даже по слухам на алименты на бывшего супруга подавать наотрез оказалась.
– Унижаться ни перед кем не хочу и не буду, – по словам Варвары Игнатьевны говорила тогда она. – Сама дочь подниму, ни у кого помощи просить не буду.
И стала одна тянуть ребенка. Работала в две смены, пахала как каторжная и, не смотря на то что ужасно уставала, после работы успевала еще и с дочкой и поиграть, чем-нибудь с нею позаниматься.
Алиса всегда ходила чистенькая, опрятная, в школе получала пятерки, была круглой отличницей.
Галина просто разрывалась между домом и работой и именно поэтому, наверное, в полной мере доглядеть за ребенком не могла.
Когда Алиса училась в четвертом классе, в соседний подъезд заехала молодая семья с дочкой. Девочку звали Марина Золотова. Она была всего на год старше Алисы. Гуляя во дворе Алиса и Марина быстро сдружились.
Как-то раз по весне Марина стащила из дома спички и они вместе с Алисой побежали к стоявшему во дворе гаражу, где в куче мусора запалили костер. Огонь разгорелся и тотчас же перекинулся на гараж. Последствия были ужасны: гараж сгорел оставив только черную обуглившуюся коробку с провалившейся крышей, а вместе с гаражом сгорел и новенький «Москвич» соседа по подъезду Золотовых – Пал Палыча Валерьянова.
