А от мысли о необходимости спать с чужими, незнакомыми и нелюбимыми мужчинами, чтобы понести от них ребенка, становилось противно и хотелось помыться.
Мэл тоже знал об этом обязательстве. Он смирился с ним, клялся, что воспитает детей Таси, как своих. Но все же будущая измена — не по любви, по принуждению и необходимости — ужасала девушку. А что если с первого раза не получится? И ведь она должна империи не одного ребенка, а трех. “Желательно от разных отцов”, — сказал демон-император на прощание.
Оттого Мэл и становился таким агрессивным собственником, стоило ему завидеть Равендорфа. Заранее подозревая в профессоре будущего отца детей Таси, он еле сдерживал свою ревность.
— Уважаю, — пальцы нарисовали последний завиток, в груди вспыхнула и погасла рукоять клинка. — Адепт ди Небирос — порядочный юноша и действительно любит вас. Но он демон, Таисия. Отношения с демонами — не для анхелос.
Тася нахмурилась.
— Почему?
— В их природе подчинять, ломать и причинять боль.
Эти слова не стали откровением. О своеобразных предпочтениях демонов в сексе Тася знала, наверное, лучше любой другой адептки в академии.
— Но я читала: раньше такие браки были в порядке вещей!
— Раньше — да, — Равендорф встряхнул руками, развеивая остатки собранной энергии, и принялся закатывать рукава рубашки обратно. — Но после эпидемии, когда анхелос почти не осталось, демоны изменились. Чтобы получить от человека эмоции, способные напитать демона, приходилось прибегать к очень сильным… — он замялся, — назовем это “воздействиями”.
— Мэл не такой! — горячо отозвалась девушка. — Вы не знаете его! Он ни разу даже голос на меня не повысил! Он никогда меня не уда… — тут она запнулась и покраснела, вспомнив сладкий утренний секс. Можно ли сказать, что Мэл ее ударил, учитывая, что она сама этого хотела?
Профессор пожал плечами.
— Допускаю, что ваш избранник — особенный. Но он — часть этого общества. Общества, в котором изысканная жестокость поощряется и считается чуть ли не достоинством. Рано или поздно это встанет между вами и адептом ди Небиросом. Вы — слишком добрая и чистая девушка, Таисия. Вам будет очень больно, когда мечты разобьются о суровую реальность.
Тася зябко охватила себя руками за плечи. Ее начала бить нервная дрожь.
— Мне бы хотелось верить, что я ошибаюсь, и у вас все будет не так, — грустно закончил профессор. — Но опыт неумолим. Они могут казаться очень привлекательными, Таисия. Харизматичные, красивые, яркие. С ними интересно и весело, секс просто потрясающий. Но вы для них источник пищи — ярких и вкусных эмоций. И этого не изменить.
Глубоко личные нотки, застарелая боль, которая прозвучала в голосе мужчины, заставила Тасю приглядеться к Равендорфу внимательнее.
— Вы ведь говорите сейчас о себе?
Он кивнул.
— Моя избранница любила меня. Но она была демоницей. Причинять боль тем, кого любишь, у них в крови… — профессор оборвал рассуждения, перешел на свой обычный деловой тон. — Кстати, мы давно закончили, адептка Блэквуд, — Тася покраснела под насмешливым взглядом серых глаз, осознав, что до сих пор сидит без блузки. — И если вы не собираетесь соблазнять меня, то уже можно одеваться.
***
Тихо и нежно пел саксофон. Сквозь крону дерева над головой светились разноцветные огоньки, отражались в темной воде, как в зеркале. Искусно установленные иллюзорные чары скрывали соседние столики и глушили чужие разговоры.
