— А… ты?
— Не буду же я насиловать бесчувственное тело, — очень медленно и хрипло ответил демон.
— Я уже не бесчувственная, — она потянулась и наконец сняла с него проклятые очки.
Волны чужого вожделения затопили ее с головой. Подмяли, опрокинули, увлекли куда-то в пучину похоти, несмотря на испытанный только что невероятный оргазм. Желание обладать, присвоить, властвовать, войти. Сексуальный голод, помноженный на почти пугающее своей силой восхищение и нежность.
Тасе казалось, что за эти месяцы рядом с Мэлом, она привыкла к его чувствам, но владевшая им сейчас жажда — яростная, алчная, заставило ее потеряться в океане чужих эмоций.
Как он только сдерживался?!
От желания сладко заныло внизу живота. Тася прижалась к своему мужчине, потерлась о него непристойно и возбуждающе. Когда успел раздеться?
— Совсем не бесчувственная, — с намеком повторила она.
— Вижу, — низким, заставляющим цепенеть голосом откликнулся демон. А потом опрокинул девушку на спину и навис сверху.
В этот раз не было ни долгой прелюдии, ни нежных ласк. Он ворвался в нее резко, и Тася жалобно вскрикнула. От упоительного чувства наполненности перехватило дыхание. Мэл свел ее тонкие запястья над головой и сжал, легко удерживая одной рукой. Снова волнующее ощущение пленения, несвободы. Тяжесть мужского тела и резкие толчки, от которых так сладко скручивается внизу живота.
Тася всхлипывала, бессвязно вскрикивала и подавалась ему навстречу, в стремлении раскрыться, принять его полнее, стать единым целым. Привычный эмпатический контакт усиливал все ощущения тысячекратно. Она ощущала себя одновременно собой — плененной, покорной, принимающей своего мужчину. И им — возбужденным, напряженным. Тонкие запястья под пальцами, покорно раздвинутые навстречу бедра, нежность, восхищение, голодное и яростное желание обладать, присвоить, поставить свои метки на нежной коже, свое семя в лоне… Чужие чувства, эмоции, ощущения. Чудесная, восхитительная раздвоенность, рядом с которой меркнет любое удовольствие от обычного секса.
— Пусти… меня… — попросила она, и Мэл послушался. Теперь можно было обнимать его и гладить по плечам. Лихорадочное дыхание обжигало шею, сильные пальцы мяли и стискивали ягодицы. Демон входил в ее тело глубоко и мощно, и от этого было так хорошо…
Мэл стиснул ее. Навалился, прижал к себе так, что на мгновение перехватило дыхание. Резко вышел и вошел снова. Как со стороны Тася услышала свои восторженные, развратные крики. Внизу живота словно раскручивалась огненная спираль и каждое движение возносило ее куда-то вверх, к пику наслаждения.
Совместный оргазм она встретила жалобным стоном. И долго потом лежала в его объятиях, не в силах пошевелиться. Мэл гладил ее по спутанным волосам и целовал в лоб — легонько и нежно, едва касаясь губами горящей кожи.
— Ну и что это было? — с напускной строгостью спросила Тася, когда дыхание выровнялось, а ошеломление от испытанного чуть отступило.
— Мне кажется, это называется сексом, — хмыкнул демон.
Шутит. Рядом с ней Мэл начал шутить все чаще. Иронизировал над собой, подтрунивал над ней. С невозмутимым лицом и убийственно серьезным тоном, но Тася всегда понимала, что это именно шутка.
— Это — сексом, — проворчала девушка. — А до этого? Зачем ты меня связал?
— Потому, что ты этого хотела.
— И отстегал!
— Только не говори, что тебе не понравилось.
— Понравилось, — она чуть покраснела. — Но ты не должен был делать это, не спросив меня!
