Иные жили среди обычных людей. Ведьмы, оборотни, вампиры и мавки.
Но ведь никто и не говорил, что все преступники - люди...
7. Глава 7
Сквозь мутную сонную пелену до Верушки донесся невероятный шум. Вернее, все, что она слышала сейчас, было ей знакомо, но будто многократно увеличилось в объеме. Это был плотный, неослабевающий звук проезжающих автомобилей - клаксонов, выхлопных труб, тормозов и шуршания покрышек по горячему асфальту. Кабину покачивало, что добавляло головокружения к сосущему чувству голода, которое, кажется, проснулось раньше ее самой.
Верушка приоткрыла глаза и поняла, что уже утро. Ресницы слиплись от слез и теперь веки чесались и зудели, словно от попавшей внутрь соли. Да, собственно, так и было. Хотелось умыться, но даже протереть лицо ладонями значило извозиться еще больше, ведь руки ее оказались выпачканы в земле, траве, еловой смоле и пыли. А еще в рыжей ржавчине, которую она вероятно подцепила, когда висела на заборе Дымов. Голова побаливала, как и бок, на котором она так и пролежала всю дорогу. И как только заснула после всего, что с ней произошло?! Наедине с двумя незнакомыми мужчинами, в машине, ночью! Наверное, именно это состояние и называется прострацией, когда мозг отключается и отказывается брать на себя ответственность за тело.
- Проснулась? - спросил парень за рулем, заметив ее осторожную возню.
- Да. Простите, я лишила вас отдыха... - Во рту было так сухо, что язык едва ворочался.
Верушка вытащила бутылку и одним глотком осушила остатки. Стало немногим легче - организм требовал добавки, а лучше, чего посущественнее, чем теплая вода, количества которой не хватило бы и стайке воробьев.
Напарник водителя крепко спал. Только сейчас Верушка заметила свисавшую кисть с въевшимися следами машинного масла вдоль кромки ногтей.
- Ему, наверное, неудобно, - сказала зачем-то, словно это могло что-то изменить. Чувство стыда прожигало ее насквозь, как и желание заплатить за поездку. Вот только позволить себе эдакую щедрость она не могла и это еще больше добавляло чувства вины.
- Мы привычные, - хмыкнул парень и с хрустом почесал затылок.
Будто в подтверждение его слов раздался бодрый всхрап. Рука дернулась и убралась.
- Уже Родняна? - Вытянув шею, Верушка попыталась разглядеть мелькавший за окном пейзаж, но на глаза попадались только серые отбойники, которые сменялись длинными бетонными зданиями без окон и кирпичными заборами с росшими по кромке чахлыми пыльными деревцами. Казалось, даже утреннее солнце не способно было придать радости этому месту и пробить его каменную серую невзрачность.
- Это же пригород, объездная дорога, складская зона. Почти пять километров хранилищ, складов и амбаров. Родняна - большой город. В нем сотни супермаркетов, магазинов, ресторанов, кафе. Представляешь, сколько продуктов нужно каждый день?
- Нет, - честно ответила Верушка.
- Ну так тебе пока и не зачем, наверное! - рассмеялась парень. - Первокурсница? За время учебы привыкнешь, уезжать не захочешь. А мне и у нас в провинции хорошо. Дом свой, скотина, фрукты-овощи. Мы эти банки, которые возим, и не покупаем! Зачем, когда все свое. Но в столице, сама понимаешь, огород не разведешь. Кругом одна химия. - Он весело посмотрел на Верушку в зеркало заднего вида.
Она вздохнула и пригладила спутавшиеся волосы.
- Чего грустная такая? Жених-то есть?
Верушка вздрогнула и закусила губу. Поддерживать разговор у нее не получалось, да и не хотелось, потому что любая фраза водителя заставляла ее сжиматься еще сильнее, чтобы не расплакаться. Знала она и про дом, и про сад, и про огород... И про то, как хорошо жить под собственной крышей и встречать рассвет вместе с птичьим гвалтом. Только все это теперь в прошлом. И даже та новая жизнь, которую она начала в Костовице, и которая казалась ей подарком судьбы, сейчас тоже осталась в прошлом. Только ее глупое сердце никак не хотело этого признавать и билось как сумасшедшее, толкая наружу непрошенные слезы.
