А за последний месяц, именно во время дежурств Бертины, ночи в больнице наполнились поголовными резкими скачками давления, повторными сердечными приступами и тяжелыми обмороками. В ряде случаях пациентов спасти не удавалось, и это стало отягчающим фактором в деле, которым сейчас занималась полиция.
Однако, как бы полиция ни старалась найти улики, сколько бы раз ни проверяла камеры и ни делала экспертиз, доказать вину Бертины Козмы не получалось. Да и сама женщина продолжала все отрицать и рыдать на допросах, не понимая, что она сделала не так.
"Я же к ним как к своим деткам! Нежно, ласково! Подушечку поправить... (всхлип), стакан воды... (всхлип)... лекарства и уколы строго по часам... Господи, за что мне все это? Что же вы из меня изверга делаете?"
Клим покрутил в руках серебристый диск с записью допроса и посмотрел в зарешеченное окно, сквозь которое не проходили уличные звуки и яркие солнечные лучи.
Здание, где размещался ПиОН, называли замком Дракулы. Разумеется, не по причине того, что именно в его подвалах происходили допросы и суд Великой инквизиции, а потому что это был именно замок - одна из достопримечательностей Родняны и его исторического центра.
Изо дня в день Клим наблюдал группы туристов, фланирующих по выложенной красной брусчаткой площади и разглядывающих старые каменные стены. Много веков назад замок стал цитаделью и оплотом Инквизиции, но о том уже мало кто помнил. В соседних постройках, датированных чуть поздним временем, размещались исторический музей, выставки современного искусства и народного творчества. За переулком располагалась Филармония, а чуть дальше - здание городского театра.
Иногда Клим позволял себе прогуляться и даже послушать музыку, но это случалось крайне редко, да и должного удовольствия не доставляло. Слишком много сил выкачивала работа, после которой хотелось лишь одиночества и тишины.
Прежде чем встретиться с инспектором, Клим решил взглянуть на задержанную. Ведь единственное, что тому нужно - это понять, останется Бертина Козма в замке, или... Клим потер переносицу. А вот "или" - случалось еще реже, чем он бывал в Филармонии.
Нажав на вызов селекторной связи, он произнес:
- Магда, я спускаюсь. Если задержусь, предупреди инспектора.
- Конечно, мастер Парр.
Клим вышел через вторую дверь прямо из кабинета. Узкая винтовая лестница вела в подземелье замка. Деревянные перила, давно выцветшие, с гладкой, вытертой руками его предшественников поверхностью, холодили ладонь. Эхо не разносило звук его шагов. С каждой ступенькой воздух становился плотнее. Вместо факелов, когда-то горевших под сводчатым потолком, путь Клима теперь освещали тусклые лампы. Он мог бы спуститься вслепую, потому что знал этот путь наизусть.
Как только Клим оказался внизу, мрачные тени заплясали по стенам. Миновав несколько арок, Клим остановился у металлических дверей со специальным окошком. Здесь не было охраны - сбежать из подземелья еще никому не удавалось. Задержанных привозили ночью и спускали сюда с внутреннего двора, за закрытыми воротами, так что ни один загулявший турист или местный житель не мог даже подумать, что хранят в себе стены мрачного, но красивого замка.
Он открыл створку и взглянул на задержанную. Минуту наблюдал за тем, как полная бледная женщина, привалившись к стене, не двигаясь, смотрит в одну точку. Даже отсюда Клим видел, что глаза ее воспалены и полны ужаса и обреченности. Он ощущал ее страх, увеличенный долгим ожиданием и сквозившей во всем теле покорностью злой доле. Единственное, чего Клим не чувствовал, так это магии. Перед ним находилась немолодая, уставшая и измученная обстоятельствами и допросами обычная женщина.
