Всё для того, чтобы выйти к столику, за которым сидел Иммит, продолжая изучающе рассматривать меня, будто забавную диковинку.
— Воды? — галантно предложил он.
Я подбежала и, схватив бокал, залпом осушила его. А потом просто упала на стул.
— Не понимаю. Я же шла прямо, не сворачивая. Почему вернулась?
Мужчина прищурился.
— Сказал же, что не отпущу.
Я вышла из себя.
— А я сказала, что не выйду за вас. Что вам от меня ещё нужно?!
— Для начала поужинай со мной, — предложил он.
«Мужики звереют от голода, — вспомнила я. — Может, когда поедим, он станет добрее?»
— Хорошо.
Еда оказалась восхитительной. Нежное мясо таяло во рту, незнакомые овощи были мягкими внутри, а корочка оставалась приятно хрустящей. Я не заметила, как съела всё, что было на тарелке. Отложив вилку, искренне поблагодарила:
— Спасибо за ужин. Передайте моё уважение повару.
— Сама ему выскажешь, — не поднимая головы, заметил он.
А ведь тоже почти всё съел. Не сработало…
Я сложила ладони и взмолилась:
— Отпустите меня, пожалуйста! Я не смогу жить в вашем времени, потому что привыкла к интернету, телефонам… Даже к грязной воде и воздуху! И хорошей жены из меня не выйдет. Поспать люблю, готовлю плохо… А ещё я обманула вас! Вы же ждали Злату Бессонову? А я Ефросинья Иванова, её подруга. Обычная внешность и совсем нет денег!
Выдохшись, замолчала в ожидании приговора.
Мужчина поднялся и, приблизившись ко мне, подал руку.
— Идём, куара.
— Куда? — насторожилась я и упрямо мотнула головой: — Вы вообще слышали, что я сказала? Я не Злата!
— Мне неважно, кем ты была в своём мире, — сжимая мою ладонь в своей, произнёс Иммит. Помог подняться и сказал, будто припечатал: — Вернуться туда невозможно, можешь считать ту жизнь прошедшей.
«Невозможно». Это слово звенело в мыслях снова, снова и снова.
— Теперь начинается новая. Эвенвуд впустил тебя, но я из предосторожности выставил магический купол, чтобы ты приняла нашу воду и еду. Так твоему телу будет легче приспособиться.
— К чему? — всхлипнула я.
— К этому.
Он взмахнул рукой, и тьма рассеялась, как дым.
4. Глава 4
Я едва не ослепла от сияния. Когда немного привыкла к яркому свету, смогла, прищурившись, оглядеться. Под ногами снова был лёд, но сейчас он переливался, будто в нём застыли миллиарды бриллиантов.
Мы с Иммитом стояли посередине озера, похожего на то, где была ёлка, вот только дерева не было. А столик продолжал стоять. Парка я тоже не увидела, нас со всех сторон окружали величественные горы с заснеженными вершинами. А над головой раскинулось невероятное ярко-бирюзовое небо.
Свежесть кристально чистого воздуха ошеломила. Первый же вдох наполнил меня эйфорией, как хрустальный бокал пузырьками игристого. Голова закружилась.
Мужчина подхватил меня на руки сразу, как я начала падать, и понёс. Я пыталась не поддаться дурноте, ведь было важно понять, где живёт мой «жених». В пещере? Ведь он уверен, что дракон, а вокруг лишь ледяные скалы!
Но стоило льду озера остаться позади, а Иммиту ступить на заснеженный берег, как он вдруг…
Взлетел!
Да с такой скоростью, что наверняка смог бы преодолеть сопротивление воздуха и попасть в космос. Мне туда совсем не хотелось! Обвив руками шею мужчины, я с трудом пролепетала:
— Зачем так спешить?
— Мы опаздываем на бал, — было ответом.
Бал?
Веки, будто налившиеся свинцом, опустились.
Очнулась я в комнате. Рывком села на обитой алым бархатом кушетке и опасливо осмотрелась. Яркие лучи солнца, врывающиеся через большое окно, золотили обитые парчой стены и рассыпа́лись искрами по медовому паркету.
