– Да, считаю, – цежу сквозь зубы, хотя даже себе не готова признаться, что немного лукавлю. – В конце концов, это не твое дело.
В этот момент грани босс-подчиненная между нами словно стираются. Смотрим друг другу глаза в глаза. Молчим. Оба недовольны.
– Совсем забыл. Родители установили сигнализацию новую, идемте, я ворота открою специальным ключом, – звучит вдруг голос Димы позади нас.
Мы с Казариным синхронно поворачиваем головы и видим, что Ермаков спускается с крыльца.
– Спасибо, Дим, – улыбаюсь, когда он ровняется со мной и приобнимает за плечи.
Мы идем к воротам, а после пикает пресловутая сигнализация, после чего створки раскрываются, и Казарин первым выходит наружу. А вот Дима целует меня на прощание, совсем не желая отпускать.
– Увидимся завтра, – снова целует и тяжко вздыхает.
Грустно улыбаюсь и выхожу следом за Натаном, который остановился по ту сторону ворот, ожидая меня и сверля взглядом Диму. Ощущение, будто я между двух огней. Но в этот момент невдалеке останавливается машина, приехали соседи семейства Ермаковых.
Оттуда выходит пара, а на руках девушки спящий младенец. И такая тоска на меня накатывает. Вот она, та причина, из-за которой я так хочу замуж. И Дима – идеальный кандидат.
Ворота закрываются, издавая скрежет и отделяя нас с Казариным от Димы. Слышу, как мой парень удаляется к дому, продолжая смотреть на узоры на металлической пластине.
– Он ведь почти уговорил тебя, не так ли? – голос Натана раздается сзади.
Всё никак не угомонится.
– На что? – раздраженно фыркаю и так резко оборачиваюсь, что чуть было не падаю.
Рука Казарина в этот момент помогает мне, так что встретиться с асфальтом мне не приходится.
– Я же говорил тебе, его интересует только постель, – Натан, видимо, на взводе, как и я.
– Для чего ты мне всё это говоришь? Тебе какое дело? – злюсь, выхожу из себя, аж тыкаю пальцем ему в грудь. – Занимайся своей Кариной, Мариной, кто там у тебя. Впрочем, как обычно...
Последнее проговариваю себе уже под нос, когда разворачиваюсь и иду вдоль дороги.
– Ревнуешь? – в спину звучит нелепый вопрос.
– О чем вы, Натан Фазилевич? – беру себя в руки и смотрю на него с приподнятой бровью.
– Понятно, – отвечает и протягивает руку влево. – Будьте добры, Анастасия Михайловна, присядьте на пассажирское сиденье. У нас много работы.
Он моментально приходит в себя и будто преображается, сбрасывая остатки игривости. Чисто деловой тон, холодный взгляд, ни грамма теплоты в глазах.
Отчего-то мне становится неуютно, но я лишь расправляю плечи и следую его просьбе. В той стороне, куда он указывал рукой, припаркован его джип, так что я направляюсь туда и молчу. Вот только, когда открываю дверь, его ладонь вдруг упирается в металл машины, преграждая мне путь внутрь.
– Что-то не так? – поворачиваюсь к нему, и это моя ошибка.
Не успеваю я опомниться, как он наклоняется и касается моих губ своими. Они сухие, мягкие и нежные, меня аж простреливает током. Несколько секунд я нахожусь в ступоре, оттого и позволяю ему это непотребство. А затем…
– Вы что себе позволяете? – с трудом отталкиваю его и возмущенно пищу, на полноценный возглас нет сил и не хватает дыхания.
– Всё, что могу, – криво улыбается ни капли не запыхавшийся Натан, а затем отталкивается и огибает машину, свистя при этом как ни в чем не бывало.
Встает с противоположной стороны автомобиля, открывает водительскую дверь, а после подмигивает мне нахально и садится. Топаю ногой, желая совершить демарш и хлопнуть дверью, вернуться в дом Димы и остаться там на всю ночь.
