«Вот зачем она это сделала!» - беспомощно подумала Женя. Её медленно повели вперёд, она едва переступала ногами. «Эта Ширли сбежала от казни, а я… Господи, меня сейчас…». Запоздало, она зашлась слезами, хоть они и ничего не могли изменить. Чёрные цветы сыпались к её ногам, Женя глотала слёзы и шла к виселице, ощущая каменную хватку стражников на плечах.
Неужели её жизнь оборвётся именно так? Неужели она так нелепо умрёт в чужом мире, на двадцать шестом году жизни, не испытав настоящего счастья, не познав радости материнства? Лишится жизни, по глупости согласившись занять место их алой ведьмы, чьей смерти так желают все эти люди?
Напротив Жени, почти, что возле плахи, к ограждению припал мужчина. Он неотрывно смотрел на девушку, и что-то яростно кричал стражникам.
- Нет! Её нельзя! – он схватился за бревно, и, перемахнув через ограду, приземлился с другой стороны. – Отпустите её!
Стражники приостановились, один вышел вперед, отпустив Женину руку. Девушка попыталась вытащить руку из хватки второго, но безрезультатно - из капкана её было бы вытащить легче.
С одной стороны стражник сдерживал первого, бросившегося спасать Женю, мужчину; где то из-за спины она услышала что-то похожее:
- Её нельзя казнить! Она – моя единственная!
Взмах, короткий серебряный росчерк, тонкий свист, и мужчина за ограждением пошатнулся. Женя оглянулась ровно в момент, чтобы увидеть оперение арбалетного болта, торчащего из его груди.
Увиденное парализовало её. Она замерла, закрыла глаза и часто-часто задышала, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не упасть в истерию. Как просто стражник застрелил этого мужчину, а ведь он ничего такого не сделал! Это ведь был чей-то сын, возможно муж, отец! У него была своя жизнь, которую просто так отняли за то… за что?!
Женя снова открыла глаза, смотря на уже пустой окровавленный пятачок земли, на который никто не наступал. Он сказал, что она его единственная? Конечно, это не могло быть адресовано самой Жене, ведь она видела его впервые в жизни. Могло его что-то связывать с Ширли? Есть ли смысл думать об этом сейчас, на пороге собственной смерти?
Женя повернула голову, почувствовав, как кровь кипит в жилах. Она смотрела на виселицу и не могла оторвать взгляда. Это было страшное зрелище, душераздирающее. Что такого могла сделать девушка, пусть даже трижды ведьма, чтобы заслужить такую страшную кончину?
Она хотела отвести глаза от плахи, где через несколько минут её казнят, но где-то сбоку от неё снова что-то просвистело, и Женя усилием воли удержала взгляд на покачивающейся петле, лишь бы не видеть, куда угодил очередной арбалетный болт. За её спиной застонал человек, несколько глухих ударов – и все стихло.
Мысли заметались в панике. Всё вокруг походило на какой-то страшный сон, от которого хотелось проснуться сию же секунду. Девушка вновь ощутила крепкую хватку стражника на предплечье, и даже не подумала сопротивляться. Уже понимала, что это бесполезно. Если стражники с такой легкостью застрелили невинных людей… Что им стоит убить приговоренную к смерти на несколько минут раньше? Кому до этого будет дело?
На подмостках, у самой виселицы уже стоял мужчина. Даже не мужчина – парень, совсем молодой, возможно, даже моложе самой Жени. Его лицо было таким юным и безобидным, что Женя в жизни не признала бы в нём палача, не видя его сейчас собственными глазами.
