- У меня дома, - Асад говорил правду. Не знаю, почему была так уверена в этом.
- Это твоя комната? – продолжала немного бессмысленный расспрос. Но мне это было нужно.
- Да.
Ответы односложные, неэмоциональные. Но я так и думала, что это именно его комната. Уж слишком подходила она ему. Такая же большая, холодная и равнодушная.
- Мне нужно вернуться домой, - теперь меня затопило жуткое ощущение дежавю. Один раз у нас уже состоялся подобный разговор. И один раз Асад уже помог мне вернуться домой. И в этот раз, я надеялась, он поможет мне. Но что-то в ту же секунду изменилось в Асада. Он немного напрягся, но лицо также оставалось равнодушным.
- Пока нельзя. Один раз я отпустил тебя, и чем это закончилось? Нет, пока тебе безопасно со мной.
Меня словно молотком ударили по голове. Что он сказал? Я просто не могла в это поверить. В этом только его вина! Но я так хотела домой. Может, я пока просто поддавалась эмоциям, но никак не могла сдержаться. Хотелось кричать и плакать. Моя мама там осталась совершенно одна! И я совершенно ничего не знаю о ее состоянии, это меня убивало. И вообще сколько я в этой стране? Больше недели. Точно. А если больше? Я же не знала точно, сколько меня везли сюда в ящике.
- Я не вернусь домой? – дрожащим голосом произнесла я, цепляясь за одеяло.
Асад пристально смотрел на меня и медленно покачал головой.
- Нет, - он сделал многозначительную паузу, - пока нет. Я не стану вновь подвергать тебя опасности. Пока ты рядом, я смогу защитить себя.
Я отрицательно замотала головой. Мне нужно домой! Мне нужно к маме! Я хочу подальше убраться из этой проклятой страны! Я тысячу раз пожалела, что когда-то поехала отдыхать в это государство. Я приехала за свободой, а нашла только беды. Ни одного приятного воспоминания.
***
Я пролежала в постели еще три дня. И только тогда мне действительно стало легче. Асад приходил ко мне в комнату каждое утро, спрашивал, как я себя чувствую, но сам никогда не отвечал на мои вопросы. И поэтому, когда он уходил, я плакала. Понимала, что тем делала себе только хуже, но никак не могла остановиться. Я уже не просила вернуть меня домой. Я просила просто позвонить маме. Я должна была услышать ее голос. Хотя бы на секунду, чтобы понять, что с ней все хорошо. Но мне и этого не позволяли. Асад будто не хотел, чтобы у меня были связи с внешним миром. Еду мне приносила молодая девушка, которая также игнорировала мои вопросы. Это безумно злило и бесило. И все. Больше ко мне никто не заходил. И я, казалось, начинала сходить с ума в этой золотой клетке.
Так прошло еще полторы недели. Я практически полностью выздоровела и могла уже более-менее передвигаться по комнате. По дому ходить мне пока не разрешалось. Мне ничего не разрешалось. А вообще Асад однажды заявил мне, когда я уже конкретно его достала:
- Единственное, что сейчас от тебя требуется, - это выздоровление. Ешь и спишь. Поняла?
Как тут не понять? А вообще, чего командует? Мы совсем посторонние друг другу люди, нас связывают только проблемы, в которые я попала частично именно из-за Асада. Он, между прочим, так и не объяснился со мной по поводу моего похищения.
Тема о моей маме была окончательно закрыта. А меня убивала эта жестокость Асада. Разве он не понимает, что этот вопрос очень для меня важен. Разве он не понимает, что делает мне еще больнее, чем мое заболевание.
Его жестокость не знала границ. И так получилось, в своей обиде я совсем забыла, сколько раз он спасал меня. Хотя мог бы и бросить. Ведь я по сути ему никто… И еще эта мутная история с убийством его брата… У меня было столько вопросов. Но я так и не получила ни один ответ. А получу ли? Вот в чем вопрос.
